Я прекрасна!

— Можно репетировать наше кулинарное шоу. Или будет лучше, если ты поможешь мне со сценой к завтрашним съемкам. Я должен страстно заниматься любовью с красивой женщиной. — Он наклоняется и осторожно целует меня в губы.

— Давай остановимся на кулинарном шоу, — смеюсь я и чмокаю его в щеку, потому что не сомневаюсь — это всего лишь шутка.

Глава десятая

Когда я говорила Джеймсу, что он может увидеть Дилана через две недели в субботу, то специально выбирала день, который, как мне тогда казалось, никогда не наступит. Но время пролетело очень быстро. И вот мы с сыном стоим около лестницы, ведущей в Бронкский зоопарк, и смотрим вверх, на фонтан. Думаю, Джеймс уже там. Мы договорились, что в случае плохой погоды перенесем встречу на следующий день, и я вглядываюсь в голубое небо в надежде обнаружить там облака. Кучевые, перистые, слоистые — подойдут любые. Но вижу только вертолет.

— Мамочка, ты не рада? — спрашивает Дилан, когда я нагибаюсь, чтобы завязать ему шнурок. С ним все в порядке, но если я займусь кроссовками, то смогу отложить встречу с Джеймсом еще секунд на тридцать.

— Да нет, конечно, рада, — говорю я, поднимаясь и сдерживаясь, чтобы не сделать глубокий и тяжкий вздох. — Я всегда рада, дорогой, когда мы вместе. — Я лохмачу ему волосы, потом приглаживаю. То же самое делаю со своими волосами.

— Ну пойдем, — торопится он, — мне не терпится познакомиться с папой.

А меня начинает тошнить.

Протягиваю Дилану руку, но он убегает вперед и взбирается вверх по ступенькам. В конце лестницы оборачивается, корчит гримасу и кричит мне:

— Копуша!

Когда я поднимаюсь, сын стремительно убегает в сторону фонтана. Но вдруг резко останавливается.

Догнав Дилана, я обнимаю его.

— Что случилось?

— Я боюсь. Здесь львы! — Его глаза наполняются слезами. И он добавляет чуть тише: — Что, если я не понравлюсь папе?

Я крепко прижимаю сына к себе. Первое мое желание — схватить его и убежать. Почему бы и нет? Именно так поступил с нами Джеймс. Сбежал от нас. Но дело не в нем. Дилан имеет право узнать своего отца. И чувствовать себя в этот момент уверенно.

— Разве найдется хоть один человек в здравом уме, которому ты не понравишься? — спрашиваю я, целуя его в макушку. — Разве можно тебя не любить? Так, как люблю тебя я.

Он доверчиво смотрит на меня, и я чувствую комок в горле. И вдруг вижу Джеймса — он стоит по ту сторону фонтана и смотрит на нас. Я не двигаюсь с места. Вот бы все случилось как в кино: он видит нас издалека, понимает, как нам хорошо вдвоем, и решает снова исчезнуть.

Но мне не везет. Он и не думает уходить. Ждет нас. Беру Дилана за руку:

— Дорогой, вон Джеймс. Пойдем поздороваемся.

Сын топчется в нерешительности и смотрит в сторону фонтана.

— Тот, который с шариками? — спрашивает он, и лицо его светлеет.

Я киваю, и Дилан, отпустив мою руку, несется вперед. Джеймс идет ему навстречу, его улыбка становится все шире. Он протягивает Дилану связку воздушных шариков. Их много; синие и зеленые, они связаны так, что напоминают какое-то животное. Слона? Дилан с восторгом принимает подарок.

— Папа, как здорово! Это ты сам сделал?

Папа? Я впервые услышала слово «мама» на исходе одиннадцати месяцев, пережив двести бессонных ночей, сменив две тысячи подгузников. А Джеймс всего лишь соорудил из воздушных шариков какого-то непонятного зверя, и вот он уже «папа»!

Медленно подхожу к ним. Оба уже весело хохочут, обсуждая что-то, и я вдруг чувствую себя лишней.

Джеймс смущенно улыбается. Он не может решиться: то ли поцеловать меня в щеку, то ли поздороваться за руку, — и в итоге, избежав телесного контакта, делает легкий взмах рукой.

— Мы можем пойти в детский зоопарк? — спрашивает довольный Дилан.

— Разумеется! — говорит Джеймс и идет вперед. Мы шагаем рядом, и Дилан берет Джеймса за руку. Я ощущаю неловкость и размышляю, стоит ли и мне взять сына за руку. Тогда мы будем очень похожи на счастливую семью. Дилан может неправильно все понять и будет ждать чего-то. Но мое замешательство длится совсем недолго, потому, что всего через несколько минут, увидев впереди бесконечную дорожку, сын начинает стонать.

— Сколько нам еще идти? — виснет он на руке Джеймса.

— Еще немного, мы почти у цели, — отвечает мой бывший муж — большой любитель пеших походов. — Но может, ты хочешь прокатиться?

Дилан — мой мальчик, выросший в городе, — оглядывается в поисках такси.

— Нет, у меня на плечах, — уточняет Джеймс. И когда удивленный Дилан кивает, приседает на корточки. — Садись!

Сын, вцепившись Джеймсу в волосы, словно в гриву пони, смотрит на меня сверху вниз и улыбается во весь рот.

— Мам, это круто!

— Действительно круто, — выдавливаю я слабую улыбку. Я не беру Дилана на руки с четырех лет — он тогда резко вырос, — но я рада (должна быть рада), что теперь он может взглянуть на мир немного свысока.

В детском зоопарке Джеймс снимает Дилана с плеч и дает ему двадцать пять центов, чтобы он купил пакет корма для животных. Дилан уверенно протягивает козе полную горсть, но стоит ей наклонить голову и выставить рога, как он отскакивает и все рассыпает.