Я, президент и чемпион мира

Приближался ноябрь с его унылой погодой и часто отключающейся электроэнергией. Ведь скоро мой день рождения. Хотелось пригласить много любимых людей и оказать им достойное гостеприимство. Местом встречи был выбран ресторан «Арагви». Он нравился всем моим близким. Здесь было комфортно, и, что немаловажно, ресторан отличался хорошей кухней и полностью удовлетворял запросы любого общества. А я, разделенная между городом и деревней, все больше и больше теряла голову…

Село Вариани постепенно становилось очень близким и родным. Сельские «кипучие» женщины, ученики Георгия, натуральные продукты и, что главное, очень домашняя, уравновешенная и образованная мама Георгия — были тем необычным окружением, которое привлекало и завоевывало своей теплотой и безграничным очарованием. Мои поездки стали принимать систематический характер. У меня никогда не было своей деревни. Новая экзотическая обстановка действовала магически.

Со времени работы на телевидении у меня есть одна привычка: в машине я всегда держу костюмы консервативных цветов и фасонов. Кто знает, что может произойти? Так было и на сей раз, когда зазвонил мой мобильный.

— Госпожа Морошкина, через час вас ждёт президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. — Мне решительным тоном было велено явиться в Государственную канцелярию. Я подумала, что это очередной розыгрыш моих друзей, «в твой день рождения не хватает только Эдуарда Шеварднадзе» — дразнили они мои помпезные праздники. Суровое повторение требования по телефону вернуло меня в реальность. Я поняла, что меня действительно вызвали по какому-то чрезвычайному делу.

— Георгий, меня вызывают к «бабу» («дедушка» — в Грузии так называют Эдуарда Шеварднадзе. — Л.М.), — сказала и посмотрела на свои потертые джинсы.

— Очень хорошо, вот видишь, я приношу тебе удачу, наверное, «бабу» хочет тебе что-то предложить, — сказал Георгий и налил мне газировку.

Времени оставалось мало. Я переоделась в костюм, села в машину и поехала прямо в канцелярию. В голове вертелись тысячи мыслей: «Чего же хочет президент?»

Георгий не отпустил меня одну в город и вместе с другом ждал в ресторане «Никала».

В канцелярии меня встретил Петре Мамрадзе.

— Калбатоно Лали, вкратце расскажите президенту о себе. Вы ведь знаете, какой у него график. Желаю успеха.

Предупреждение Мамрадзе меня совсем запутало.

— Что я должна рассказать, о чем мне говорить с президентом?

Симпатичная дама с высокой прической была правой рукой президента.

— Калбатоно Лали, господин президент ждет вас, — сказала она холодно, окинув меня надменным взглядом с ног до головы.

Кабинет президента был оборудован весьма скромно, на столе лежало множество сувениров и книг из разных стран. Седой, в летах человек дружелюбно улыбался и был похож больше на члена семьи, чем на президента страны.

— Добрый день, я Лали Морошкина, десять лет работаю на телевидении, являюсь доцентом университета и председателем неправительственной организации «Моя Грузия», — как машина выпалила я.

— Девочка, ты куда-то спешишь? — ласково спросил президент и указал на стул.

— Я нет, но вы ведь очень заняты, господин президент.

— Не так уж, сегодня у меня нет срочных дел, и я хочу послушать тебя. Ну расскажи, почему мне покоя не даёшь?

— Я? — с удивлением в голосе спросила я.

— Да, ты, на какой канал не переключу, везде ты. Что ты потеряла в Самцхе-Джавахети?

Я подробно рассказала о проблемах компактно населенного негрузинским населением региона. Он внимательно слушал и не перебивал. Умение слушать — признак большой культуры, чего у господина президента, бесспорно, было не отнять.

— Почему в это дело не вмешиваются парламентарии? — спросил президент.

— Откуда мне знать? Видимо, их это не беспокоит. Вообще такие сложные регионы, как правило, представляют погрязшие в коррупции, не доносящие до центра проблемы региона люди. И нечестно, что количеством и голосами этнических меньшинств мы, а точнее, вы манипулируете на выборах, — сказала я, окончательно осмелевшая.

— Да, интересно, кивнул головой Эдуард Амбросиевич и задумался.

Президент задавал вопрос за вопросом и, как видно, действительно никуда не торопился.

— Сколько у тебя детей, Морошкина? — с интересом спросил он.

— Два мальчика, господин президент.

— Ты дашь мне пять дней?

— Для чего, господин президент?

— Хочу предложить тебе одно хорошее местечко! Так будет лучше и для тебя, и для дела.

Ну конечно. Когда я вышла из канцелярии, меня занимало только одно: интересно, что планирует Амбросиевич. Хотя, вероятней всего, через пять дней он обо мне и не вспомнит, разве мало людей обещали в моей жизни что-либо, а потом исчезали вместе со своими обещаниями, как мыльные пузыри. Что, президент обязан обо мне помнить? Но зачем тогда он меня вызывал? И все-таки тут что-то есть.

— Привет, Лали, — послышался в телефонной трубке голос моей подруги Наны Гагуа. Нана и ее супруг Малхаз Гулашвили — основатели и владельцы медиахолдинга «Джорджиан Таймс» — были моими давними друзьями.

— Нана, если скажу, откуда иду, не поверишь.