Я прячусь от ветра

— Не этих тревог я опасаюсь. Мне легче будет, если Вирана перестанет в одиночестве по лесам скакать и духов отгонять.

— А! — старик довольно всплеснул руками. — Догадался-таки. Так бы и сказал, что крутит тебя, стоит нашу госпожу с кем другим представить. Как тогда говорил? За друга замуж отдашь?

Не сдержавшись, скривился, только картина появилась перед глазами. Не испытывая никакой дружеской радости, отчего-то вмиг захотел исправить форму носа Кастану. Нет, здесь дело не только в правах на землю. Недаром половина войн из-за женщин начинается. Кажется, ничего в ней нет такого волшебного, а от одной мысли кулаки сжимаются.

— По делу говори, старик. Иначе самого скручу.

— Угрозы твои тут силы особой не имеют. Без меня все равно сам не разберешься.

— Ты обещал помочь, — напомнил теряя остатки терпения.

— Обещал — помогу. Только ты готов должен быть, что можешь не вернуться.

— Я к этому уже давно готов. Как только первый раз в руки клинок взял.

— Ну, тогда поехали, раз готов.

Вернувшись едва ли не на полдороги до поместья, старик остановил невысокую лошадку, взятую в деревне, у узкой тропы, едва заметной с тракта.

— Последний раз спрошу: уверен?

— Ты уже раз десять спрашивал, — фыркнул я, игнорируя легкие спазмы в мышцах и тревогу в сердце.

— Как хочешь. Тогда оставляй лошадей здесь. И люди твои пусть тут подождут. Неча по топям шастать.

— Конечно. Именно по этой причине мы туда и направляемся.

— А, ерничаешь? Весело тебе? Хорошо это. Правильно.

— Здесь ждите. Если к закату не вернемся — можете в поместье возвращаться. Никому, кроме Лерана, ничего не говорить.

Спешившись, привязав повод Слюды к ближайшей ветке, глубоко вдохнул. Страх все же присутствовал, но цель маячила перед самым носом, не давая свернуть с выбранного пути.

— Идем, лард. Посмотрим, чем твоя шкура заполнена, — печально усмехнулся старик, ступая на узкую тропу под тени деревьев.

Шли мы довольно долго, часа два-три. Тропа то пропадала, то снова появлялась, петляя между высоких деревьев, перескакивая с кочки на кочку. Кое-где ее пересекало настоящее болото, вынуждая внимательно ставить ноги и еще медленнее продвигаться вперед.

— Мужчины сюда только два раза в год ходят, и то по надобности, — решил вдруг поделиться знаниями старик, умело и ловко для своих лет, перескакивая с кочки на кочку. — Есть особые дни, когда духи озера вроде как более благосклонны. Но сколько в этом правды — не скажу. Так просто повелось, никто правил и не нарушает.

— Лучше расскажи, что делать нужно будет. Мне до условных традиций дела особого нет.

— Да искупаться только.

— Звучит не страшно.

— Это да, — кивнул старик, усмехаясь. Мы прошли еще немного, когда я все же решил спросить.

— Почему мне помогаешь?

— Хозяин из тебя ладный мог бы получиться. И слухи ходят, что милости нашей ты по сердцу пришелся.

— И все?

— А что еще надо-то?

— Ты мне скажи.

— Шума от тебя многовато. А тут, может, успокоишься. Так или эдак.

— Все к праотцам меня отправить хочешь?

— Так ты разве не сам ко мне за этим пожаловал? — и столько иронии в словах, что и не разобрать, правда убить меня старик решил или все же шутит.

Вода была чистой, как слеза, но глубина озера не позволяла рассмотреть дно, только коряги и ветки, плавно, едва заметно, колышущиеся на глубине в три-пять метров. С той стороны, с которой мы подошли, спуска не было. Только резкий обрыв, как бездонная яма, чернеющая тем больше, чем ниже мог проникнуть взгляд.

— С той стороны. Здесь можно сразу утонуть и без посторонней помощи, — старик, Патчу, осторожно ступая по заваленному ветками берегу, начал обходить небольшой водоем. Поглядывая с сомнением на гладкую поверхность, я уже сейчас испытывал некоторый трепет, ощущая, словно кто-то следит за мной со стороны.

Обогнув озеро на четверть, мы вышли на плотную утоптанную землю, плавно, по косой, уходящую в воду. Немного в стороне я разглядел кострище, остатки веток в котором были сверху присыпаны каким-то бурым порошком.

— Не вздумай трогать. Это игрушки ее милости, — строго произнес старик, поймав мой взгляд.

— Это она сюда ходила, красный дым выпускать?

— Да.

— Неблизкая дорога. Особенно ночью и на своих ногах.

— Она не той дорогой ходит, по которой мы пришли. От поместья еще тропа есть. Не сильно лучше, правда, но выбор не велик.

— Давай к делу. Солнце уже к земле клонится, а мы еще и не начали, — признаваться, что от напряженного ожидания начинаю терять терпение было не просто.

— Так делать особо ничего и не надо. Нырнуть только, — устраиваясь на ближайшей коряге, произнес старик, щуря белесые глаза.

— И все?

— И все. А там видно будет.

Быстро скинув одежду, передернув плечами от свежего порыва ветра, приблизился к чистой воде озера. Мне все еще было странно, что таким образом можно было определить, подхожу ли я Анне в мужья. Но тут же вспомнилось другое место, в другой части света, где было такое похожее и в то же время такое отличающееся озеро с черной, как смола, водой.

Изобразив пальцами защитный знак, призывая высшие силы обратить на меня свое внимание, я шагнул в ледяную воду.