Я прятала Анну Франк. История женщины, которая пыталась спасти семью Франк от нацистов

Нужно понимать, что это всего лишь мнение Анны. Хотя, судя по дневнику, за двадцать пять месяцев, проведенных в убежище, она очень повзрослела, в душе она все же оставалась ребенком. Следует также помнить, что ее родители и все остальные жили в очень сложных условиях. В убежище невозможно было уединиться и вести нормальную личную жизнь. Вряд ли можно оценивать чей-то брак в подобных обстоятельствах.

Я знала господина и госпожу Франк на протяжении десяти лет. Я всегда считала его хорошим мужем и отцом, а ее – прекрасной женой и матерью.

В 2007 году произошло еще одно открытие, на этот раз печальное. Среди десятков тысяч документов, хранящихся в архиве института еврейских исследований в Нью-Йорке, был обнаружен большой конверт – более восьмидесяти писем и документов. Эти письма господин Франк посылал своим американским деловым партнерам, друзьям и родственникам, в том числе братьям Эдит Франк, Юлиусу и Вальтеру Холландерам, которые уехали в Америку в 1939 году. Господин Франк просит помочь ему и его семье получить визы в нейтральные страны, в Америку или на Кубу. Тон каждого следующего письма становится все более отчаянным.

Я знала, что Отто Франк обращался за такой помощью. Я сама советовала ему попытаться бежать из Европы и понимала, что убежище – это выход на самый крайний случай. Найденные письма напомнили мне об ужасных временах, которых сегодня никто и представить себе не может.

Меня не удивило, что в письмах постоянно повторяются имена Анны и Марго – их спасение для господина Франка было важнее судьбы его самого с женой. Не удивилась я и тому, что в одном из писем говорится, что, если на всю семью получить визы не удастся, Эдит советует ему уехать одному и при возможности забрать с собой детей. Эдит Франк всегда была таким человеком.

Еще одно известие касается большого каштана на заднем дворе нашего дома. Каштан огромный, он старше меня. К сожалению, его возраст дает о себе знать. Корни дерева подгнили, каштан поразили грибок и гниль. Возникла опасность, что он может рухнуть либо на музей, либо на соседний дом. Специалисты приняли решение срубить дерево, но против этого выступили защитники природы и читатели дневника Анны Франк во всем мире. Люди считали этот каштан деревом Анны – она так часто упоминала его в своем дневнике. В 1943 году она его почти не замечала, но вскоре полюбила каштан всей душой. Она поднималась на чердак – иногда вместе с Петером – и через единственное незакрытое окно любовалась этим прекрасным деревом. Зимой ее восхищали капли дождя на голых ветках, а летом – роскошные цветы. Порой она видела между ветвями небо и пролетающих чаек. Она писала, что все это помогает ей сохранить присутствие духа.

Я понимаю, почему для современных людей это дерево так же важно, как и для Анны. Вырубка была отложена, и пока судьба дерева неясна.

Я почти ничего не знала о подпольной работе моего мужа. Во время войны он говорил мне очень мало. Я знала, что он смог достать фальшивые продуктовые карточки для наших скрывающихся друзей, благодаря чему нам удавалось их кормить. Когда Пауль или я пытались расспросить его про жизнь во время войны, он всегда отвечал: «Я расскажу вам позже, не сейчас».

Но это «позже» никогда не наступило. Ян умер, никому не рассказав о своей работе в подполье.

Благодаря работе, проведенной моим сыном, его другом Герлофом Лагерейсом и другими уже после смерти Яна, я теперь знаю, что он был очень активным членом одной из подпольных групп гражданских служащих. Они разделили Амстердам на секторы, и каждый взял на себя помощь людям из определенного района. Они снабжали их вещами, лекарствами, продуктовыми карточками – всем, чем могли. Это была очень опасная работа. Ян несколько раз чуть не попал в лапы немцев, когда направлялся к тем, кого уже предали.

Подпольщики занимались и активным сопротивлением, но если Ян когда-то и держал в руках оружие, я об этом не знала. Он устраивал убежища для людей в Амстердаме и за его пределами. По-видимому, он спас очень многих – преимущественно евреев, но и голландцев, которые уклонялись от трудовой повинности в Германии и прятались от нацистов.

Он не рассказывал об этом – и его товарищи по подполью тоже. В день его похорон приехали те, кто входил в его группу. Они пожали мне руку, но держались отчужденно. Никто из них ни словом не обмолвился о своей работе в годы войны.

Сын мой очень жалеет о том, что не сумел уговорить Яна поделиться с нами. И я тоже.

Новые материалы, связанные с нашей сагой, очень интересны. К сожалению, не все они убедительны и справедливы. В массе информации, касающейся Анны Франк, немало лжи и заблуждений.

Я благодарна писателям и режиссерам и высоко ценю их работу. Но я считаю очень важным в точности придерживаться исторической правды. В истории не должно быть домыслов и фантазий.