Я приду к тебе даже из мира без форм... (СИ)

Гремлин наградил её яростным взглядом, но не решился на что-то более агрессивное в компании незваных пришельцев, вместо этого поспешно заключил:

- Где печать, нет магической печати, значит мир ничейный, значит, мы можем брать всё, что пожелаем, ведь как дела делаются, есть знак, есть подпись, есть печать – значит чьё-то, значит, чужое, нету – значит коллективное.

Илатуани еле сдержала приступ раздражения, не так она мечтала навестить родной мир. Она вообще не была уверена, что имеет право появляться тут после перерождения, и уж что совершенно точно не стоило бы делать, так это единолично решать судьбу своих соплеменников с помощью новоприобретённой силы, но другого выхода, похоже, не оставалось. Даже если гремлинам и не нужны на данный момент рабы, то переселяют они местное население явно не ради помощи нуждающимся, а просто чтобы очистить площадку для… чего? Что такого примечательного нашлось в её мире, о чём она не подозревала всю свою жизнь?

Она молча вскинула руку вверх, к ещё пылающему над ними огромному знаку Вхархелисов, и отпустила Ключи, направив их мысленным волеизъявлением. Илатуани не умела устраивать таких эффектных зрелищ, как эльфы Вхархелисы, призывая потоки огня извергаться из руки, сила Ключей проявляла себя в более изнаночных слоях универсума. Зато страшнее и основательнее, особенно для знающих толк в высшей магии.

И поэтому, хотя глаз не заметил никаких изменений, нигде ничего не загорелось и не взорвалось, невидимая непонятная волна мощно прокатилась от пылающего герба чародеев по округе, проходя сквозь предметы и живых существ, словно вода сквозь решето. Очертания горящего символа Вхархелисов, не меняясь, тут же будто неуловимо изменились, стали казаться весомее, значительнее, ужаснее – словно в пустой сосуд налили бурлящий яд. Атмосфера этого безмятежного, несмотря на всё происходящее в последние годы, места развеялась без следа, осталось лишь ощущение близкого, давящего соседства чего-то огромного и угрожающего, но совершенно необъяснимого.

- Вот печать, - высокомерно усмехнулся Азу, смерив гремлина уничижительным взглядом. – Теперь наше.

- Но позвольте, но как же так, но мы же были первыми, - жалостно захныкал человечек, не пряча злого блеска своих глаз. – Нехорошо со стороны прославленных чародеев просто так брать и отбирать у маленького народа единственное средство для пропитания, вы не понимаете, мой народ будет страдать, пожалуйста, смилуйтесь, дайте нам пару месяцев, и мы покинем ваш мир, я обещаю.

Илатуани и Азу обменялись молниеносными взглядами и поняли друг друга без слов.

- Нууу… ладно, я готов подумать над твоей просьбой, - не заботясь о том, чтобы убрать из голоса издевательские нотки, протянул эльф. – Где тут твой лагерь? Пойдём обговорим подробности, подумаем, посидим, выпьем. Кто же решает такие дела на ногах?

- О спасибо, спасибо, а Вы пойдёте, сиятельная госпожа? Я буду счастлив вас угостить, прославленные чародейские искусники! – гремлин довольно потирал ручки, ощутив, наконец, твёрдую почву под ногами. Торговаться с капризными сликхами он умел, предлагать взятки юным самоуверенным эльфам – тоже. Однако непроницаемая серебряноглазая женщина вызывала у него некоторые опасения.

- Нет. Я встретила старую подругу и хочу пообщаться с ней. Отпусти местных, наконец, по домам. Вы никуда их не переселите. И выдай Азу настройки порталов, чтобы позже мы могли вернуть тех, кто уже ушёл.

- О, конечно, конечно, разумеется, я так и сделаю, сам собирался так сделать, хехе!

Илатуани отвернулась от него и подняла взгляд на Движущуюся-мерно-дышащую.

- Пойдём, я хочу услышать о том, что ты делала с тех пор, как я ушла. Как ты жила…

Движущаяся-мерно-дышащая кивнула и увлекла свою семью и потерявшую имя к маячившей неподалёку редкой рощице. Илатуани без сожалений оставила Азу и гремлина за спиной: юный эльф всегда сможет себя защитить, а в данной ситуации врождённое высокомерие пилота будет только на руку. В компании подруги, её мужа и двух бегающих друг за другом детей они прошли под сень ночных деревьев и остановились на небольшой круглой поляне. Должно быть, раньше, до того, как печать Вхархелисов исказила ауру этого места, тут было очень уютно. Они собрали сухих веток, развели костёр и сели на поваленное бревно рядом. В небесах постепенно гас знак, зажжённый Азу. Часто замолкая, слушая тишину и меняющуюся ауру мира, Движущаяся-мерно-дышащая и Илатуани повели неспешный разговор о произошедших за последние десять лет событиях.