Я приду плюнуть на ваши могилы...

— Думаю, что предпочитаю вашу сестру.

Она опять рассмеялась.

— Ли, я обожаю вас!

— Очень вам обязан, — сказал я.

Они все были в большой гостиной и подняли там дикий шум. Я толкнул дверь и пропустил вперед Джин. Наше появление было встречено дружным ворчанием. Они открыли банки с цыплятами в желе и теперь поглощали их, как поросята. Билл, Дик и Никлас засучили рукава рубашек и были заляпаны соусом. У Лу на платье сверху донизу расползлось огромное пятно майонеза. Что до Джуди и Джики, они объедались с самым невинным видом. Я отметил про себя, что пять из наличествующих бутылок были на пути к небытию. Радио под сурдинку передавало концерт танцевальной музыки. Увидев цыпленка, Джин Эсквит издала боевой клич и заграбастала здоровый кусок, в который не мешкая впилась зубами. Я тоже уселся и наполнил свою тарелку. Право, начало было замечательное.

Декстер позвонил в три часа. Джин старательно продолжала напиваться во второй раз — почище, чем в первый, и я воспользовался этим, чтобы предоставить Никласу заниматься ею. Я почти не отходил от ее сестры и старался изо всех сил напоить ее; она, однако, не поддавалась, и мне приходилось то и дело прибегать к уловкам. Декстер предупредил нас, что Эсквиты-родители начинают выражать удивление по поводу того, что они не видят своих девочек. Я спросил его, как он обнаружил место нашего собрания, а он ограничился тем, что рассмеялся на другом конце провода. Я объяснил ему, почему мы уехали.

— Все в порядке, Ли, — сказал он. — Я прекрасно понимаю, что у меня сегодня вечером позабавиться было нелегко. Слишком много серьезных людей.

— Приезжайте к нам, Декс, — возразил я ему.

— У вас больше нечего выпить?

— Нет, — сказал я. — Вовсе нет, просто это поднимет вам настроение.

Этот тип, как всегда, говорил оскорбительно, и, как всегда, — совершенно невинным тоном.

— Я не могу уйти, — сказал он. — А то я приехал бы. Что мне сказать родителям?

— Скажите им, что их малышек привезут прямо домой.

— Не знаю, понравится ли им это, Ли, знаете ли…

— Они уже в том возрасте, когда могут обойтись без посторонней помощи.

— Ладно, Ли, только они знают, что сейчас девочки обходятся не совсем без посторонней помощи.

— Уладьте это, старина Декстер, я рассчитываю на вас.

— О'кей, Ли. Я это улажу. До свиданья.

— До свиданья.

Он повесил трубку. Я сделал то же самое и вернулся к своим прежним занятиям. Джики и Билл приступили к некоторым упражнениям, не предназначенным для девушек из хорошей семьи, и мне очень интересно было наблюдать за реакцией Лу. Она все же понемногу стала пить. Похоже, ее не поразило, даже когда Билл стал расстегивать на Джики платье.

— Что вам налить?

— Виски.

— Пейте его поживее, а потом пойдем танцевать.

Я схватил ее за руку и попытался утянуть в другую комнату.

— А что мы там будем делать?

— Они здесь подняли такой шум.

Она пошла за мной, не пикнув. Она села на диван рядом со мной, но когда я стал ее тискать, то получил пару таких затрещин, которые оставляют след в жизни мужчины. Меня охватил ужасный гнев, но мне удалось удержать на лице улыбку.

— Лапы прочь, — сказала Лу.

— Круто заворачиваете, — сказал я ей.

— Не я начала.

— Это не оправдание. Вы что же, полагали, что это будет урок в воскресной школе? Или что здесь собрались, чтобы поиграть в бинго?

— У меня нет желания выступать в роли крупного куша.

— Хотите вы или нет, вы все равно — крупный куш.

— Думаете о деньжатах моего отца.

— Нет, — сказал я. — Об этом.

Я опрокинул ее на диван и рванул ее платье. Она отбивалась, как тысяча чертей. Груди ее вырвались на свободу из корсажа светлого шелка.

— Отпустите меня! Животное!

— Нет, — сказал я. — Я мужчина.

— Вы мне противны, — сказала она, пытаясь вырваться. — Что вы делали целый час там, наверху, с Джин?

— Да ничего я не делал, — сказал я. — Вам прекрасно известно, что Джуди была с нами.

— Я начинаю понимать, что представляет собой ваша банда, Ли Андерсон, и с какими людьми вы общаетесь.

— Лу, клянусь вам, что я прикасался к вашей сестре только, чтобы помочь ей протрезветь.

— Вы лжете. Вы не видели ее лицо, когда она сошла вниз.

— Право слово, — сказал я. — Можно поклясться, что вы завидуете!

Она остолбенело смотрела на меня.

— Да кто вы такой!.. За кого вы себя принимаете?

— Вы думаете, что если бы я тронул вашу сестру, мне потом захотелось бы заниматься вами?

— Она не лучше меня!

Я все еще силой удерживал ее на диване. Она перестала вырываться. Грудь ее стремительно поднималась и опускалась. Я наклонился над ней и поцеловал ее груди, долгим поцелуем, одну за другой, лаская соски языком. А потом я поднялся.

— Нет, Лу, — сказал я. — Она не лучше вас.

Я отпустил ее и быстро отступил, потому что был готов к бурной реакции на мои слова. А она повернулась ко мне спиной и заплакала.

VIII