Я приду плюнуть на ваши могилы

— Что, вы не так уж гордитесь типом, которого себе откопали? Губы ее задрожали, и я подумал, что она вот-вот расплачется. Она встала.

— Почему вы говорите мне колкости? Вам нравится делать мне больно? Я не хочу ничего говорить, потому что мне страшно…

— Страшно?..

— Страшно, что вы бросите меня до того, как мы поженимся. Я пожал плечами.

— Вы думаете, если бы я хотел бросить вас, женитьба меня бы остановила?

— Да, если у нас будет ребенок.

— Если у нас будет ребенок, я не смогу добиться развода, это верно; но этого будет явно недостаточно, чтобы помешать мне бросить вас, если мне этого захочется…

На сей раз она расплакалась. Она упала на стул, чуть наклонив голову, а слезы текли по ее круглым щекам. Я понял, что слишком поторопился, и подошел к ней. Положил ей руку на шею и погладил по затылку.

— О, Ли! — сказала она. — Этотак непохоже на то, как я себе это представляла. Я думала, что вы будете счастливы заполучить меня насовсем.

Я сказал в ответ какую-то глупость, и тут ее стало рвать. У меня ничего не было под рукой, никакой салфетки, и мне пришлось побежать в крохотную подсобку за тряпкой, которой уборщица вытирала пыль в магазине. Думаю, она была в таком состоянии из-за беременности. Когда она перестала икать, я вытер ей лицо ее носовым платком. Ее глаза, словно умытые, блестели от слез, и она глубоко дышала. Туфли ее были испачканы, и я вытер их куском бумаги. Запах выводил меня из себя, но я наклонился и поцеловал ее. Она яростно прижала меня к себе, безостановочно что-то шепча. С этой девицей мне не везло. Вечно больна, то потому, что перепила, то — потому, что перетрахалась.

— Уезжайте побыстрее, — сказал я ей. — Возвращайтесь домой. Полечитесь, а потом в четверг вечером соберите чемодан и удирайте. Я приеду к вам в ближайший понедельник. Она вдруг сразу воспряла духом и недоверчиво улыбнулась.

— Ли… это правда?

— Конечно.

— О, Ли… я обожаю вас… Знаете, мы будем очень счастливы.

Она была совсем незлопамятна. Вообще девушки не так склонны к быстрому примирению. Я поднял ее со стула и погладил ей сквозь платье груди. Она напряглась и откинулась назад. Она хотела, чтобы я продолжал. Я-то предпочел бы проветрить комнату, но она вцепилась в меня и одной рукой стала расстегивать на мне пуговицы. Я задрал ей платье и взял ее на длинном столе, куда клиенты клали, перелистав, книги; она закрыла глаза и казалась неживой. Когда я почувствовал, что она расслабилась, я продолжал, пока она не застонала, а потом кончил ей на платье, и тогда она поднялась, прижав руку ко рту, и ее снова стошнило.

А потом я поставил ее на ноги, застегнул на ней пальто, почти донес ее до машины, пройдя через заднюю дверь в глубине лавки, и усадил ее за руль. У нее был такой вид, что казалось — сейчас в обморок упадет, но ей все же хватило сил почти до

крови укусить меня в нижнюю губу; я не шелохнулся, а потом смотрел, как она уезжает. Думаю, машина сама, на ее счастье, находила дорогу.

А потом я вернулся к себе и принял ванну — из-за этого запаха.

XVII

До этого момента я не задумывался о трудностях, в которые меня может вовлечь намерение уничтожить этих девиц. Сейчас вдруг у меня появилось желание все бросить и продолжать продавать книги, не портя себе кровь. Но надо было, чтобы я это сделал ради малыша, и ради Тома, и ради себя тоже. Я знавал типов, которые попадали в ситуацию, сходную с моей, которые забывали о своей крови, и становились на сторону белых в любых обстоятельствах, и, не колеблясь, наносили удар черным, когда представлялась такая возможность. Таких типов я тоже не без удовольствия убил бы, но дело надо делать постепенно. Сначала девицы Эсквит. У меня было немало шансов прикончить других: вся эта мелюзга, с которой я водился — Джуди, Джики, Билл и Бетти, но это не представляло никакого интереса. Малопрезентабельно. Эсквит — это будет мой первый опыт. Потом, думаю, выпутавшись, я смогу ликвидировать какого-нибудь значительного типа. Не сенатора, но что-нибудь в этом роде. Мне немало требовалось, чтобы успокоиться. Но сначала надо было поразмыслить о том, как выкарабкаться после того, как обе эти сучки умрут у меня на руках.