Читаем Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений полностью

Моей маме Биргит в то время было шестьдесят лет, но в свои годы она была гораздо бодрее и спортивнее меня. Мы в шутку называли ее «королевой китча». Сумочки от «Гуччи», белые туфли, блестки и пайетки, солнцезащитные очки на носу, еще одни – на голове и третьи – в сумочке. Она обожала все яркое и броское и часто одевалась так, будто за каждым углом ее подстерегала съемочная группа, готовая в любой момент пригласить ее на съемки очередного вульгарного хип-хоп-клипа. На протяжении долгих лет она работала медсестрой по уходу за пожилыми людьми и теперь была полна энтузиазма и совершенно ничего не страшилась. Вскоре после падения стены она нашла работу в Мюнхене и переехала из Лейпцига на запад. В то время мне было четырнадцать лет, и мне пришлось остаться со своей бабушкой. Мы жили в двухэтажном доме – бабушка на первом этаже, я на втором. Снизу бабушке было удобнее за мной приглядывать. В результате маминого отъезда отношения между нами дали серьезную трещину. Несколько лет назад она вернулась в Лейпциг и с тех пор старалась все время быть со мной рядом, пытаясь таким образом компенсировать свое отсутствие за все эти годы.

Я рассказал ей, во что ввязался, и попросил посоветовать чистящие средства, необходимые мне для уборки. В ответ я услышал то, чего совсем не ожидал.

– Я могу тебе помочь?

Я запнулся.

– Ты уверена? – спросил я. – Речь идет об уборке за трупом!

– Послушай, мальчик мой, – сказала она, – мне и не такое приходилось убирать! Отправляйся-ка ты в хозяйственный супермаркет и купи пару малярных комбинезонов, а еще чистящие средства. А потом заезжай за мной. Поработаем вместе!

Меня как будто подбросило в воздухе – так бывает, когда в свободном падении за спиной вдруг раскрывается спасительный парашют.

– Договорились.

Я вздохнул и почувствовал, что начинаю приходить в себя. На этот раз моя мама меня не подведет. Теперь уж точно! Я благодарил ее до тех пор, пока она не повесила трубку со словами: «Хорошо, хорошо, а теперь поторопись».

В хозяйственном магазине я первым делом взял два комбинезона для малярных работ. Затем прихватил пару щеток и целую кучу чистящих и дезинфицирующих средств. Проходя мимо полки с порошками и гелями, я просто вытянул руку и сгреб все флаконы в тележку. Так, что еще? Губки? Полотенца? Проще всего, наверное, было обратиться за помощью к консультанту магазина, но что я мог спросить? «Извините, мне нужно прибраться за трупом. Что вы можете порекомендовать для уборки нескольких литров крови и мозгового вещества?» Боюсь, что сотруднику магазина пришлось бы вызвать после этого полицию. По пути к кассе я ненадолго задержался у последнего стеллажа. Брать шпатели или нет?

Мама уже ждала меня у своего подъезда. Она тоже набрала целую кучу чистящих средств. В руках у нее было несколько больших ведер. Я стыдливо обернулся на заднее сиденье, где лежали мои покупки из хозяйственного магазина. Гора шпателей и ни одного ведра.

Мы решили не надевать комбинезоны до тех пор, пока родственники не впустят нас в дом. Просто из уважения к их горю. Нам не хотелось привлекать к себе внимание. В конце концов, не обязательно всему району знать о том, что к их соседям нагрянули спецуборщики.

Родственниками оказались шестидесятилетняя женщина, вдова, и двадцатипятилетний сын, теперь оставшийся полусиротой. Как только дверь перед нами отворилась, я почувствовал, что мое напряжение немного спало. Они так обрадовались, увидев нас! Им так нужна была хоть какая-то помощь, и мы как раз пришли им помочь. Собственно, ради этого все и затевалось. Мы помогали этим людям, не более. Эта мысль принесла мне некоторое успокоение.

– Мои искренние соболезнования, – сказал я, – пусть у вас будут силы пережить ближайшие дни.

Войдя внутрь, мы первым делом облачились в защитные комбинезоны. Моя мама предусмотрительно взяла с собой сменную одежду. На самом деле она всегда носила в своей большой и очень вместительной сумке какое-то шмотье. Свой комбинезон она надела поверх тонкого спортивного костюма. Я же напялил его на то, в чем пришел с работы. Рубашка и брюки от костюма. Правда, галстук я все-таки снял. Буквально через несколько секунд я начал нещадно потеть.

Ну и дела!

Вдова рассказала нам, где в подвале находилась постирочная, на полу которой было найдено тело ее мужа. Показывать не стала. Оно и понятно, ведь самоубийство произошло всего несколько часов назад.

Мы довольно быстро отыскали нужную дверь. Переступив порог, я почти сразу оказался в луже крови, мочи и бог его знает чего еще. Вязкая жижа, высотой чуть ли не сантиметр, разлилась на площади нескольким более квадратного метра. И в этом месиве – куча каких-то комков. Мозговое вещество, подумал я и невольно вздрогнул.

О боже, и что теперь делать?

Даже моя мама на мгновение обмерла. Потом резко пришла в себя, поставила на пол ведро и сказала:

– Я начну отсюда.

Она присела в углу и просто начала убираться. Конечно, я не мог позволить ей работать в одиночку. Я присел в другом углу и тоже начал драить пол.

Перейти на страницу:

Все книги серии Bad Karma. Реальные истории в стиле нуар

BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику
BAD KARMA. История моей адской поездки в Мексику

БЕСТСЕЛЛЕР AMAZON О ПУТЕШЕСТВИЯХ № 1!Увлекательные мемуары о катастрофической поездке в Мексику ради серфинга, которая случайно завела в логово знаменитого наркобарона Эль Чапо…Лето 1978 года. 21-летний Пол Уилсон из Калифорнии очень хочет стать крутым и вписаться в тусовку пляжных серферов, чтобы обрести уважение среди парней и успех у девушек. Для этого нужно пройти обряд инициации – совершить путешествие в материковую часть Мексики ради серфинга. Зловещие кармические предзнаменования преследуют его на каждом шагу: не имея возможности заплатить за поездку, он грабит супермаркет, а вскоре узнает, что один из его попутчиков – осужденный убийца в бегах, а другой – беспринципный подонок. Более того, парни даже не подозревают, что конечная цель их путешествия лежит в самом сердце знаменитого наркокартеля Эль Чапо…Искрометные и остросюжетные, воспоминания Пола Уилсона – это адская поездка, самые настоящие «Страх и ненависть в Латинской Америке» в антураже мексиканских джунглей. Несколько раз едва не погибнув, терпя неудачу на всех этапах своей поездки, Пол переосмысливает свою жизнь – и спустя годы, когда истек срок давности, рассказывает эту историю.«Живое и восторженное повествование. Эта увлекательная книга описывает ушедшую эпоху». – Kirkus Review«Пол Уилсон написал увлекательные мемуары. Его непростые приключения, попутчики, случайные люди, которых он встречает на пути, – все они невероятно хорошо описаны… в том числе и парень по имени Хоакин Эль Чапо Гусман». – Discovery«Настолько правдиво, что хочется, чтобы это было вымыслом! Эта книга – громкий смех сквозь слезы над трудностями взрослой жизни». – The Prairies Book ReviewВ формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Пол Адам Уилсон

География, путевые заметки
Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта
Когда говорят мертвецы. 12 удивительных историй судмедэксперта

Пошаговое расследование причин смерти вместе с одним из лучших криминальных судмедэкспертов Германии.Каждый день стоять над трупами? Точно не для слабонервных. Но для Класа Бушманна это повседневная работа. Как и когда умер человек? Была ли это естественная смерть или убийство? Не хуже профессионального детектива он способен раскрыть самое запутанное дело по телу жертвы, ну, или по его кусочкам.Мумифицированная ступня, найденная в шахте метро… Мужчина, перевозящий мертвую жену в багажнике… Такие случаи не в новинку для опытного судмедэксперта. Доктор Бушманн не раз работал в «поле» и участвовал в расследованиях преступлений наравне со следователями. За многолетнюю практику у него скопилась целая коллекция странных, забавных и, конечно, жутких случаев.Клас Бушманн ломает привычное представление о судмедэкспертах и приоткрывает завесу тайны над этой мрачной профессией. Что такое синдром «спрячься и умри»? Чем «неживой» отличается от «умершего»? Зачем коварному убийце резать жертве ногу, а не бить в голову или живот? Скоро вы всё узнаете…

Клас Бушманн

Биографии и Мемуары / Зарубежная публицистика / Документальное
Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков
Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

Эта книга – уникальная возможность с юмором и уважением посмотреть изнутри на работу распорядителей похорон, тех, кто каждый день имеет дело со смертью. Авторы – профессиональные похоронные агенты, прекрасно знающие все нюансы похоронного бизнеса. От перестрелок на похоронах до кричащих мертвецов и убегающих трупов – гробовщики могут рассказать множество необычных историй. В этой жуткой и забавной книге похоронщики делятся самыми странными, потрясающими, нелепыми, ироничными историями о жизни на пороге смерти. Вы узнаете, что их пугает, а что трогает до слез; об ошибках новичков и о том, почему смерть иногда требует клейкой ленты. Удивитесь рассказам о дорогих сердцу усопших, которых провожают в вечность обнаженными ниже пояса, а затем высыпают прах в винную бутылку и закупоривают навсегда…. Если и есть что-то, что знают гробовщики наверняка, так это то, что смерть сводит людей с ума. «Болезненная, забавная и блестящая! Я люблю эту книгу». – Джонатан Маберри, автор книги «Они кусаются!» «Непредсказуемо и весело, как подвыпившие джазмены на похоронах в Новом Орлеане». – Джо Лансдэйл, писатель, сценарист и автор комиксов «Некоторые истории грустные или трогательные. Но большинство чертовски забавны. Потому что работа есть работа, и ни одна работа не идеальна и не идет по плану». – Эйприл Коут В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кен Маккензи , Тодд Харра

Биографии и Мемуары / Зарубежная публицистика / Документальное
Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений
Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений

Бестселлер Spiegel! Уникальный взгляд изнутри на одну из самых необычных и шокирующих профессий - уборщика мест преступлений. Он противостоит смерти, имея в арсенале всего лишь ведро и швабру…Трупный яд на ковре, пятна крови на дверной раме, оторванные пальцы ног, сотни личинок и невыносимый запах разложения на весь дом: работа Томаса Кундта как профессионального уборщика мест преступлений начинается, когда уходят полиция и судебные следователи. Его вызывают, когда нужно справиться с самыми сложными случаями – например, отмыть квартиру после кровавого фонтана или умершего жильца, чье тело разлагалось в квартире целый год… В своей остроумной и искренней книге Томас Кундт делится трогательными и подчас грустными человеческими историями о своих «клиентах». Жертвы несчастных случаев и домашнего насилия, одинокие пенсионеры, люди, не вписавшиеся в новое общество после распада ГДР – герои этой книги наравне с ее автором. Томас Кунд признается: его работа – это помогать людям продолжать жить после утраты близких, а также сохранять память о тех, кто умер в одиночестве. Это своеобразное примирение со смертью как частью бытия, которое научило его ценить каждую человеческую жизнь. «Дезинфектор и уборщик мест преступлений Томас Кундт выпустил книгу "После смерти прихожу я" и попал прямо в список бестселлеров Spiegel. Его захватывающие истории о местах преступлений, необычных местах в доме, где были найдены тела, и о его работе, которая начинается, когда квартиру покидают полиция и криминалисты, с тех пор восхищают растущую фанатскую базу. Идеально для любителей тру-крайма и черного юмора!» – Berlin.de

Таркан Багджи , Томас Кундт

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука