Я принесла тебе Бога

Послышался скрип открывающейся входной двери. Мужчина поднялся и поспешил к входу. На пороге стояла женщина, с почти полностью обмотаным шарфом лицом , несмотря на теплую летнюю погоду. За женщиной смирно стояли два похожих друг на друга мальчика. У обоих отсутствовали уши и губы.

– Отец Крис, – сделав глубокий поклон, тихо прошепелявила женщина. Казалось, что голос шел не из уст, а откуда-то из шеи. – Мы вовремя? Церковь пустая.

– Вы – первые, – улыбнулся священник и посмотрел на близнецов. – Мальчики спать не дают?

Женщина встала за спинами детей и аккуратно толкнула их вперед.

– Поздоровайтесь с отцом Крисом, – строго велела она.

Мальчики послушно подошли к мужчине, тот заботливо обнял их и поцеловал.

Женщина, тем временем размотала шарф с головы, подошла к Мари и повернула часть обезображенного лица к ней.

– Да пребудет Воля Твоя, – громко произнесла девочка и перекрестила женщину. – Да придет Царствие Твое. Можно я не буду целовать вас сегодня? – но, поймав строгий взгляд отца, брезгливо коснулась губами лица женщины, подошла к мальчикам и поцеловала их.

– Сестра Анжела, помогите встретить прихожан на службу, – обратился священник к женщине. – Мне нужно подготовиться. Сегодня необычная служба. Праздничная.

Женщина молча поклонилась, закрыв на мгновение глаза в знак согласия.

– Пойдем со мной, – позвал он девочку и двинулся по центральному проходу к иконостасу – Поможешь мне.

Помещение церкви с очень низким потолком с трех сторон имело широкие витринные окна, из-за чего не нуждалось в искусственном освещении днем. В огромном центральном зале по всей площади располагались стулья, скамьи и другая мебель, на которой можно было хоть как-то сидеть. Лишь центральный проход от входа до иконостаса и небольшие проходы вдоль окон были свободны. Сразу за иконостасом начинались служебные помещения.

– Пойдем, поможешь мне надеть праздничную рясу, – сказал священник дочери и увел её в одно из помещений.

– Красное платье, – посмотрела девочка на рясу висевшую на вешалке. – Как на пасху?

– Сегодня тоже особенный день, – пояснил отец Крис.

– Почему я другая? – перебила его дочь. – Почему все такие уроды?

– Не называй их так. Они все время чувствуют боль. Им приходится мириться с дискомфортом. Думаешь, я бы позвал тебя помочь мне одеться, если бы сам легко это делал?

– А как их называть?– не унималась Мари.

– На все святая воля Господня. И Бог пометил рукою своей невидимой.

– Радиацией? Богу нравится делать больно?

– Конечно, нет, – улыбнулся священник. – Ты еще очень маленькая и наивная.

– Я хочу, чтоб ты мне объяснил, – почти по слогам произнесла девочка, накидывая рясу на плечо отцу.

– Ладно, объясню. Ты не другая! Ты первая из выживших без изъянов, несмотря на смертоносную радиацию вокруг! Ты – новая надежда! Ты доказательство Воли святой! Возможно, ты станешь матерью мессии.

Из зала доносилось все больше голосов. Отец Крис взглянул на часы.

– Нас уже ждут, мы не должны опаздывать, – сказал он и вышел из раздевалки.

Мари залезла на стул, чтоб увидеть всю аудиторию. В зале собралась почти вся община. Многие сидели в проходе, так как явно не хватало мест. По обе стороны от кафедры, перешептываясь, стояли другие священники в красных рясах.

Практически у всех сидящих проглядывались глубокие изъяны на открытых участках кожи. У некоторых лицо было обезображено поверхностно, но полностью. У других – частично, как у сестры Анжелы, но до костей. Процесс разложения и гниения не прекращался никогда, от этого в зале стоял жуткий смрад. У многих некроз затрагивал дыхательные пути, что заставляло людей громко хрипеть. Но больший страх вызывали пустые глазницы у немногих прихожан. И самое странное – это не мешало им легко ориентироваться в пространстве. Причем, даже они посмотрели на красивую и ни капли не обезображенную девочку, поднявшуюся на стул. Посмотрели и признательно закивали.