Я принесла тебе Бога

– И девушка моя. – Глаза парня вновь стали мокрыми.

– Любишь ее?

– Да какая уже разница?

– Отец уж очень переживает.

– Всегда был эмоциональным. А мама всегда была сдержанной. Странная семья, да?

– Как девушку зовут?

– Анна. Я с ней недавно, в общем-то. Она с моей сестрой учится в одном классе.

– В десятом?

– В девятом.

– А ты в каком?

– Я закончил школу в прошлом году еще. Пытался найти работу. Временно устроился в школу охранником на лето. Но так там и остался. Никуда не смог больше устроиться.

– А вот это странно. – Тамура выдохнула порцию дыма, и та разлетелась по потолку, образуя замысловатые узоры. – У тебя сильный стагнум. Сможешь добиться в жизни очень многого.

– С чего он у меня сильный?

–С того, что ты еще живой!

–Так это не стагнум. Это ты!

– Не, твой стагнум вызвал случайное стечение обстоятельств, которое позволило тебе выжить. Больше никто не выжил в той мясорубке.

– Дети тоже не выжили.

– И дети. Мы же – ведьмы, забыл? Нам нельзя щадить людей по уставу. Особая жестокость и демонстративные казни семей целиком. Как когда-то сжигали таких, как мы. Ну что ты опять плачешь?

– Я хотел дочку. Чтоб любить ее и баловать.

– Ну-ка, посмотри на меня! – Ведьма выпрямилась и повернула рукой лицо парня в свою сторону. – Нытье – это самое первое, что делает твой стагнум деструктивным. Чем сильнее и чаще ноешь, тем хуже становится.

– Как смертный грех «Уныние»? – Парень пальцами вытер слезы.

– Ага. Этим как раз схожи религия и учения Зеленого Рейна. Все что запрещает религия, называя грехом – все является деструктивным в стагнуме. Красные потенциалы. И уныние из них – самый красный. Стагнум безмозглый, в отличие от бога. Просто очередной инструмент, обретенный в процессе эволюции. Как руки, например. Ты же умеешь пользоваться руками? И стагнумом тоже легко научиться пользоваться.

– Да, у нас в школе даже такой предмет есть: базовые принципы управления стагнумом.

– Иди ты! Вот повезло-то современным детям. А ты, бестолочь, больше о религии знаешь, чем о Зеленом Рейне. – Она похлопала его по щеке. – Ладно. Хочешь увидеть чудо?

Бату вопросительно взглянул нее. Тамура открыла рот и показала паучка, сидящего на языке. Бату перелетел через подлокотник дивана и шарахнулся в угол комнаты.

– Да не ссы, – улыбнулась ведьма, – просто смотри.

Митсу переполз на шею, вцепился на секунду в кожу и потянул из нее вниз тонкую темную нить. Через два миллиметра снова проткнул жвалами кожу на шее и вновь потянул нить, но уже наверх.

– Фиксирует, – шепотом прокомментировала Тамура. – Сейчас плести начнет. Не бойся его, подойди поближе. Потрясающее зрелище.

Бату, слегка приподняв голову, медленно встал и подошел на безопасное расстояние.

– Он крепит паутину к тебе! Прямо к коже!

– В некоторых местах. Чтоб не елозила на мне. Заодно снимает с меня мертвый эпидермис. Почти каждый день мы проводим такую процедуру.

– Тебе не больно?

–Есть немного. Хочешь, он и тебе трусы сошьет? Бронебойные!

– Нет, спасибо.

– Ну ладно. Меня тут червячок грызет один со вчерашнего дня. – Она подобрала с пола очки и надела. – Последнюю извилину уже догрызает. Томас, ты вчера мне хотел про мою подружку рассказать, помнишь?

– Помню, мама. Майор Дилиас много лет скрывает некоторые факты своей биографии и службы.

– О как! Какие?

– Уже работая в Ковене, она заочно окончила химико-технологический университет, факультет биохимии. Защитила диплом по воздействию солей ртути на компоненты крови.

– Так себе инфа. Дальше что?

– На протяжении шести лет Рута Дилиас, используя служебное положение, регулярно приобретала небольшими партиями диоксистибат ртути – соединение сурьмы, кислорода и ртути. Коммерческое название соли – «Красная ртуть». Запрещенное вещество из-за своей особой токсичности.

– Сколько стоит?

– Цена на черном рынке от шестисот гигаджоулей за грамм.

– Святые олигархи! У меня байк дешевле вышел! И сколько… грамм… она уже купила?

– Девяносто семь тысяч, округляя в меньшую сторону.

– Святые… у меня слова кончились, Томас.

– Финансисты. Здесь идеально подошли бы «святые финансисты». Рута Дилиас – миноритарный акционер трехсот сорока девяти компаний с уставным фондом более ста семидесяти пентаджоулей.

– Зачем ей столько красной ртути?

– Полагаю, на эксперименты с кровью. Точной информации нет, поскольку тема практически не изучена.

– Девяносто семь килограммов сверхтоксичного вещества, его же где-то хранить нужно?

– Она отвозила соль брикетами по семь-восемь килограммов по третьему северному шоссе за пределы Феникса. Дальше отследить не удается из-за частичного или полного отсутствия средств видеофиксации.

– Понятно. Есть еще что-нибудь, Томас?

– Есть. Не знаю, на сколько это тебя заинтересует, но сегодня утром в Ковен приходил профессор государственного университета Крейг Сулу.

– К верховной?