Я принесла тебе Бога

– Какое еще время? – молодой голосок превращался в старческий хрип. – Кто ты такой?

– Я – Предтеча! Жду пропуск. А ты умираешь. Твое время пришло много лет назад. Я не пойму, почему Он позволял тебе жить, но сейчас все закончится для тебя. И я здесь совсем не при чем. Ты сумела зацепить молодость крючком безвременья и явно передержала ее. А сейчас крючок сломался. Ты старая и дряхлая, а может, уже и мертвая, как я. Прощай, ведьма. – Он аккуратно положил ее голову на ступеньки и пошел в сторону ограждения, где по периметру росли каштаны.

Ведьма попыталась поднять руку, но та только дрогнула. Она застонала и, собрав все силы, подволокла руку к лицу, ощупала дряхлыми пальцами глубокие морщины и тряпочную кожу, и завыла еще громче. Рядом присел Винс с оцепеневшим от ужаса лицом.

– Что происходит, любимая? – сквозь слезы и поцелуи спросил он. – Я ничего не понимаю.

– Дай мне пять минут, – еле выговорила Рута. – Он не сильнее меня.

Винс ее не отпускал, но и не сжимал крепко, боясь сломать старые кости.

– Отпусти, – сказала она, вырываясь. – Дай мне пять минут. Видишь, уже руками могу двигать. Лучше подними меня. – Она поднялась, облокотившись на парня. – И жди меня там, где я тебя оставила. Пожалуйста.

– Я не брошу тебя, – мямлил тот.

– Уже увидел мое истинное лицо, чего тебе еще надо?

– Я вызываю скорую! – бросил он, набирая номер.

– И чем она мне поможет? Молодость вернет? – прохрипела она, забирая у него из рук телефон и завершая вызов. – Дай мне всего пять минут. Я грохну эту мразь!

Она вырвалась и захромала по ступенькам в Ковен. У двери она вновь упала, но на этот раз быстро поднялась, кряхтя, встала и заковыляла внутрь.

В вестибюле ведомства, ожидая лифт, она бросила взгляд на застывший вопрос в глазах дежурного, сидящего на рецепшн у входа.

– Лучше молчи в тряпочку, – процедила сквозь зубы неузнанная ведьма, зашла в лифт и прохрипела. – Оружейная.

Лифт не отреагировал на незнакомый голос. Рута закрыла глаза, постаралась как можно глубже вздохнуть.

– Всякое дыхание да славит одноглазого! – прошептала она. Затем подняла голову по направлению к микрофону и как можно отчетливее и мягче приказала: – Оружейная!

Лифт тронулся. Она ехала, закрыв глаза и прижав к груди голову. Динамики лифта проигрывали музыку. Чуть приоткрыв глаза, она боковым зрением посмотрела на зеркальную стенку лифта: та же девочка, с той же фигурой и волосами. Только лица не было видно. Она вновь закрыла глаза и резко открыла, повернув голову к зеркалу. Ее взору предстало обезображенное глубокими морщинами лицо, желтые помутневшие глаза и исказившийся от старости рот с дрожащими нитками губ. Она, не сдержавшись, зарыдала.

– Сука, даже слез нет! – сказала она, трогая глаза. – Ждать! – крикнула ведьма, когда лифт достиг этажа оружейной.

Биометрический считыватель ДНК узнал женщину, и дверь привычно отворилась. Минуя стеллажи со стандартным оружием подразделений, она шла в самый конец помещения, где располагалось снайперское оружие. Ощупывая руками винтовки, висевшие там, и щуря глаза, она, наконец, добралась до М200 и сняла ее, чуть не уронив. С трудом, кряхтя, перекинув оружие через плечо на спину, пошла на выход. Путь ей преградила приемщица.

– Вам помочь? – спросила она.

– Пачку патронов к М200 и вскрой себе горло, – ответила ведьма.

– Майор Дилиас? – спросила приемщица ошарашенно. – Простите, сейчас все сделаю. – Она метнулась в расходный отсек оружейной и достала оттуда упаковку патронов. Быстро выбежала и протянула их Руте.

– Заряди! – приказала ведьма, поворачиваясь к приемщице спиной. – Видишь же, что сама не в состоянии. И очки мне надень, а то я не вижу ни хрена. На поясе висят!

Приемщица вскрыла пачку руками, от чего все патроны рассыпались по полу. Она, извиняясь, все быстро собрала, зарядила обойму и надела очки на Руту.

– Томас! – позвала Рута голосового помощника.

– Температура воздух…

– Заткнись, Томас! Включи мне диоптрии какие-нибудь. Я ни хрена не вижу.

– Плюс семь, согласно положению хрусталика, – ответил тот.

– Еще две добавь! – добавила ведьма, наблюдая, как близкие объекты становились четче. – Чердак! – крикнула она, заходя в лифт. – Лифт не реагировал. – Какой самый верхний этаж, Томас?

– Тридцать седьмой.

– Тридцать седьмой этаж! – повторила громко ведьма.

Лифт послушно тронулся вверх.

Она вышла из лифта на самом верхнем этаже и огляделась: вертикальная металлическая лестница на чердак. Ведьма тяжело вздохнула, чуть не заплакав, и полезла наверх. Кости скрипели, отдаваясь острой болью в суставах, отчего старая ведьма стонала. Через несколько минут она толкнула что есть сил люк чердака, слегка отдышалась, сняла с себя винтовку и забросила ее на крышу. Истратив последние силы, она поднялась и через минуту уже лежала на спине, сдерживая себя, чтоб не зарыдать. Вверху кружили вороны и орали так, будто надсмехались над ведьмой. Затем несколько раз резко выдохнула, поднялась и огляделась: поверхность была более или менее плоской с шестью лифтовыми шахтами. В тридцати метрах от нее располагалась крыша другого крыла.