Я принесла тебе Бога

Из этого состояния его вывел звук всплеска из аквариума. Винс резко обернулся. Через непрозрачную жидкость невозможно было что-то разглядеть, но там явно было движение. Он поднялся, пытаясь всмотреться. Через мгновение на поверхности мелькнула кисть руки, которую молодой человек не успел схватить. Он вспомнил о старой лестнице в углу комнаты и побежал туда. Схватив ее, он обернулся: прямо перед ним стояла женщина, лишь отдаленно напоминающая чертами лица его возлюбленную. Опешив, Винс выронил лестницу.

– Как же ты красива, – прошептал он и дотронулся до ее лица, изрезанного морщинами в виде древних скандинавских символов. – Я никогда не видел таких чистых и небесных глаз. – Винс провел пальцами по ее безупречным губам. – Если ты не Бог, то кто? – Закрыл глаза, задрал голову вверх и добавил: – Как же я люблю тебя!

– Малыш, – с грустью в голосе обратилась к нему ведьма, – твоя судьба уже была предсказана. – Пальцем выдвинула лезвие канцелярского ножа и резким движением полоснула по горлу любимому. И когда тот начала громко и обреченно хрипеть через перерезанную трахею, она улыбнулась и добавила: – Всякое дыхание да славит Одноглазого.

Затем она позволила ему упасть, истекая кровью, а сама нашла сложенное больничное платье и надела его. Вернулась уже к мертвому телу, села на корточки, макнула палец в кровь, струящуюся из артерии, и прочертила на полу первую линию.

– Брошенный футарк сухожильем связанный…

Глава 29

Эйра сидела у себя в кабинете и смотрела в монитор. Переполненное дымом помещение и полная пепельница окурков. Дисплей показывал изображение с камер видеонаблюдения. На трех из них 3D принтеры на кранах восстанавливали здание Ковена. На других вычищали площадь от мусора и крови. Сотни трупов убрали еще вечером.

Камеры видеонаблюдения госпиталя показывали десятки раненных ведьм, латающих свои раны в автоматизированных коконах жизнеобеспечения, в одном из которых, судя по индикаторам, долечивалась темная ведьма.

Эйра переключилась на камеру, установленную в помещении, где находился Предтеча. Тот лежал на кушетке с закрытыми глазами. Правая рука свесилась с кровати и перебирала кукурузные четки. Она попыталась поймать его взгляд, долго всматриваясь в безжизненное лицо. Затем ведьма посмотрел на часы – два ночи.

Изображение на мониторе переключилось на уведомление о входящем вызове от консула Аэлиты Розенберг.

– Принять вызов, – скомандовала верховная ведьма и увидела на экране пожилую женщину на фоне окон правительственного кабинета. – Эйра Лауда, – добавила она, представляясь.

– Полковник Лауда, атака на всю страну была произведена более десяти часов назад, а у нас до сих пор нет отчета, – спокойно начала женщина.

– Консул Розенберг, я готовлю отчет для Прайда. Но стремительное развитие событий и обновление информации делает его совершенно не актуальным. Обещаю…

– Полковник Лауда, – перебила ее консул, – мы осведомлены об источнике вируса, поразившего все инфраструктуры государства. Альфа в ярости.

– О! Если у вас так хорошо работают осведомители, вы должны быть в курсе, что мы сами решили эту проблему. А еще уничтожили более семисот боевиков религиозных структур.

– Более семисот боевиков говорите? – рот консула скривился в улыбке. – И все они до этого момента спокойно жили в Ковене, правда?

– Идет война, консул Розенберг! И если вы сомневаетесь в моей эффективности, как в верховной ведьме, можете на совете освободить меня от занимаемой должности!

– Довольно, полковник! Завтра, вернее уже сегодня ждем вас лично на совете с подробным докладом. Повторю еще раз, альфа в ярости. И допросите уже задержанного Предтечу. Конец связи!

Эйра нервно прикурила, сделала глубокую затяжку и утопила сигарету в пепельнице. Выключила монитор и быстро вышла из кабинета. Прошла два шлюза через лифтовой холл, вошла в левое крыло здания и перед дверью камеры посмотрела на считыватель. Тот подтвердил идентификацию и щелкнул замком.

Предтеча резко и волнительно встал.

– Ты – не он, – прошептала верховная ведьма и глубоко вздохнула через нос. – Как же ты воняешь кукурузой.

– Не он, – подтвердил арестованный. – И никогда им не стану. И ты права: я кукурузная шелуха по сравнению с ним. Мне остается…

– Отец жив? – перебила она его.

–Он сгорел. Заживо.

– Давно?

– Две недели уже. Облил себя маслом и поджог.

– Вы – больные ублюдки.

– Это был акт веры. Он сгорел на глазах собственного сына, только для того, чтобы сделать его сильнее. Чтобы убить в нем последние мирские сомнения. Чтобы укрепить последнюю, высшую стадию веры.

– Укрепил?

– Нет! – ответил Предтеча. – Мессия еще сомневается. Его жена ждет ребенка, и он не понимает почему. Если он и есть тот, кто исполнит пророчества, зачем Бог подарил ему дитя?

– Это простая физиология, – раздраженно сказала Эйра. – У семей такое бывает. У тёти и дяди рождаются дети.

– Почему ты оставила его?

– Потому что ненавижу вас всех, – процедила она сквозь зубы. – Все ваше морлочье нутро. А больше всего ненавижу вашего одиозного бога. И мне не понятно – зачем ты здесь.