Я пришёл

— Идиот! Так меня напугал! — осматривая его выкрикивает Сенджу.

Прижимает ладони к его животу, закрывает глаза и судя по напряжению вливает в него почти всю свою чакру. И это помогает.

— Акха… — хватая ртом воздух кашляет Джирайя.

Снова садится, ощупывает себя…

— Ложись, — касаясь его головы ласково говорит Цунаде, от чего Саннин закатывает глаза и валится на стол. — Тебе нужно поспать. А нам с Като, нужно поговорить.

Ну сейчас я ей всё выскажу. Всё, до последнего слова. Всё то, что годами копилось. Ты у меня… Ты у меня на километр к нему не подойдёшь.

— Закончишь здесь сама, — встав рядом и опустив голову мрачно говорит Сенджу. — Ночью, ты ничего не видела и не слышала. Никаких признаний и истерик не было. С остальными я договорюсь. Письмо ты не передавала. Если он, хоть что-то узнает, я тебя убью. Всё поняла?

— Всё поняла, всё сделаю. Цунаде-сама. Но…

— Что?

— Не лезь к нему. Не мешай нам. Тебе он не нужен, так отдай его мне.

— Забирай, — ещё более мрачно говорит Сенджу. — Делайте что хотите. Меня это не касается. Где-то через час, он проснётся. Перевези его в палату. Потом отведи домой. Давай больше пить горячего, укутай в одеяло и накорми чем-нибудь лёгким. Про меня ни слова. Не забывай.

Ещё ниже опустив голову, Сенджу выходит в коридор. Шаркая ногами плетётся дальше, как вдруг судя по звуку падает и заходится пронзительным жалобным криком переходящим в горькие рыдания.

Зачем? Что мешает ей? Память о Дане? Или принципы? Или… Ну и дура. А я… И я тоже. Плюнула на… Как всё сложно. Но! Пока она думает, я могу начать действовать. Да! Так и сделаю. А пока пойду проверю состояние Саннина. У меня около часа, надо привести его в порядок. Отмыть, переодеть. Увижу его голым… Ух! Ну и что? Я ирьёнин мне можно.

(Час спустя. Джирайя.)

Пахнет лекарствами, холодно. Где я? Ставлю все свои сбережения, на то что в морге. По крайней мере пахнет здесь так же. Или… Я что-то видел. После того как поток воды унёс меня в темноту, на секунду мелькнуло лицо Цунаде. Или мне показалось? Ладно, надо шевелиться, пока не вскрыли.

Открываю глаза, жмурясь от яркого света сажусь…

— Проснулся! — радостно восклицает Шизуне, подбегает и садится ко мне на койку. — А я уже нервничать начала.

— А что…

— Ты впал в кому, — грустно улыбается Шизуне. — Я кое-как вернула тебя.

— Ты? А где была Великая Медик?

— Ну, она ушла. Взяла глав кланов и ушла. Не волнуйся, прошло всего несколько часов. Лежи, я сейчас поесть принесу. Тебе это необходимо. Кстати. Я нашла кое-какие аномалии. В твоём теле. Определить что это я не смогла, даже приняла их за новообразования…

— А это. Нет, ничего страшного. Немного перебрал с сенчакрой. В такие моменты становлюсь похожим на жабу. Скоро начну квакать и мух языком ловить. Мне идти надо…

— Нельзя! — грубо прижимая меня к кровати восклицает Шизуне.

Краснеет, поправляет на мне ворот больничной пижамы и смущённо улыбаясь отворачивается. Глупо хихикает…

— Что? — натягивая на себя одеяло спрашиваю.

— Нет, ничего, — хихикает она, как вдруг упирается руками мне в грудь и всхлипывая говорит. — Я так испугалась. Подумала что потеряла тебя. А ты… Ну в общем… Я должна сказать. Ты мне нравишься.

— Я? — сажусь и указываю на себя руками, но тут же оказываюсь прижат к груди.

— Всё будет хорошо. Пока ты слаб, я буду ухаживать за тобой. Готовить я умею. Чистоту люблю. Уют в доме поддержать смогу.

— Но я же старый. Шизуне, я тебе в отцы гожусь. Куда мне…

— Ну и что? — прижимая меня к себе спрашивает Като. — Подумаешь возраст. Я стесняться не собираюсь, тем более после того как отмыла тебя от крови и переодела… Кхым… Да и… Ты вызываешь у меня гордость и уважение. Начнём с малого, а потом… Дальше больше.

— Шизуне, перестань.

— Почему? — гладя меня по волосам спрашивает девушка. — Я тебе не нравлюсь?

— Нравишься, но только как дочь.

— К-к-как дочь? — отскакивает она.

— Да. Прости, но ты для меня ещё ребёнок. Я не могу и не хочу давать тебе ложные надежды. Прости, я не тот человек кто тебе нужен.

— Конечно, — обиженно надувается Като. — Куда мне до Цунаде. Это её ты всегда любил и будешь любить. Навсегда твой…

— Нехорошо чужие письма читать, — понимая откуда она это взяла качаю головой. — Да, люблю. Да, всегда буду любить. Но это мечта, понимаешь, недостижимая мечта. Цунаде есть и будет мечтой которая рядом, до которой легко можно дотянуться. Но, дотягиваться я не стану. Даже если она искренне ответит на мои чувства, я развернусь и уйду.

— Почему?

— Потому что если я прикоснусь к ней, мечта исчезнет. То ради чего я жил столько лет, просто испарится.

— А как же… А я? Джирайя, так никто не поступает. Я для него, а он...

— Мне идти надо. Меня внук ждёт. Извини.

— Ты ей не нужен. Она отказалась от тебя. Совсем, окончательно. У неё никогда не хватит смелости подпустить тебя. А я... Я готова. Джирайя, подумай. Она рыдала над тобой, когда думала что ты мёртвый. А как только поняла что ты живой, то сразу отказалась. Она запретила мне говорить об этом. Она не примет тебя.

— Её проблемы. Мне и правда пора.