Я присмотрю за тобой

— Последний раз я читала стихи в школе, — Ира пожала плечами, доставая обед из микроволновки. Картошка с грибами оказалась холодной, а окорочка — горячими.

— Вот, послушай.

Ира обернулась. Он чуть склонил голову набок и, скользнув взглядом по строчкам, начал читать. Его голос изменился — стал мягче, тише, проникновеннее. В нем не осталось грубости, только сила, по-мужски непоколебимая и немного резковатая. Сергей не читал с надуманной, режущей слух восторженной интонацией, какой обычно портят стихотворение.

Нет.

Он рассказывал. И рассказ этот был горьким, пропитанным тоской по чему-то далекому, позабытому и недостижимому.

Иру бросило в дрожь. Ей хотелось заткнуть уши, потому что слова, влекомые голосом Сергея, падали прямиком в душу, где разбивались вдребезги, осыпая, будто солью, незаживающую рану.

И все же…

И все же она желала сохранить в себе каждый осколок и потому слушала, затаив дыхание.

— В том городе, не верящем слезам,

Есть женщина — она слезам не верит.

Она тебя

Спокойным взглядом смерит:

Сам полюбил — расплачивайся сам.

Та женщина

Все в прошлое глядит -

Оно ей крепко крылья изломало…

Что сделаешь, ее щадили мало.

Так и она тебя не пощадит.

Той женщине совсем непросто жить,

Задумчивой,

На лунный сноп похожей…

Случайный, заблудившийся прохожий,

Ты сам-то

Что ей можешь предложить?

Сам полюбил, расплачивайся сам.

Она глядит спокойными глазами -

А ночью плачет горькими слезами

В том городе, не верящем слезам.*

*("В том городе, не верящем слезам…" Семён Ботвинник)

Сергей замолчал. У Иры задрожали руки, и она поставила плошку на столешницу.

— Красивые стихи, — отделалась она дежурной фразой.

— Да… Красивые, — задумчиво протянул он, и вдруг резко сменил тему. — Что у тебя на обед? Вкусно пахнет.

— Жареные окорочка и картошка с грибами, — Ира снова запихнула плошку в микроволновку и, не глядя на собеседника, предложила. — Могу поделиться, у меня много.

— Ммм… Давай. Буду безмерно благодарен. Только от Раи получу втык.

— Думаю, она не обидится, — Юля загремела тарелками. — Ей больше достанется.

Они пообедали в тишине, и Сергей, прочитав что-то в телефоне, вдруг заторопился. Ира и глазом моргнуть не успела, как он ушел. Она облегченно вздохнула и занялась делами — насыпала в диспенсеры кошачий корм, сменила воду и накормила собак. Налила себе чая и вернулась за обеденный стол. Книжка со стихами сиротливо лежала между пультом от телевизора и её мобильным. Ира взяла томик, пролистала раз, другой, третий, но стихотворения, которое читал ей Сергей, так и не нашла.

***

После тренировки Сергей заглянул в зал, где Ирина должна была заниматься с инструктором. По дороге до спорткомплекса он упорно, даже настойчиво, рассказывал девушке об управлении машиной. По виду, Ира его вообще не слушала. Только кивала и что-то отвечала невпопад — явно нервничала из-за предстоящего занятия. А Сергей все говорил и говорил и никак не мог заткнуться, и никак не мог успокоиться, и немного обижался, что он старается, а его не слушают, и не смотрят почти в его сторону.

— Ты с таким вниманием водить не научишься, — недовольно заметил он.

Она подняла на него свои зелёные глаза и рассеяно ответила.

— Извините.

И все. Банальное "извините" на его старания.

— Эля, а где Ирина? — Сергей вошёл в зал и, оглядевшись, замер. — Что? Сбежала?

Эля стояла у подоконника и пила воду из бутылки.

— От тебя — возможно, — отозвалась женщина, кивнув гостю. — А мы план на сегодня выполнили.

— Серьёзно?

Эльмира, высокая, спортивная, при всей своей мощи невероятно женственная сорокалетняя красавица, была дамой известной, как в фитнесе, так и в вольной борьбе. Тёмные, миндалевидные глаза, каштановые, длинные волосы, которые на тренировках она всегда собирала в высокую коротенькую косичку, фигура спортсменки, прозорливость предпринимателя, мужская серьезность и женская логика — как итог, в Элю влюблялись все. Как итог, Эля никого не любила, кроме своих сыновей.

— Так она что, ушла уже? — Сергей закатил глаза. — Ну, блин, здорово.

Эля взглядом указала ему на подоконник. Он бросил сумку на пол и, пройдя зал, встал рядом, скрестив руки на груди. Эля с любопытством пощупала его стальной после тренировки бицепс.

— Возвращаешься в форму?

— Типа того, — теперь он был не в духе. Удрала! Сбежала от него! Очень некрасивый поступок.

— Послушай, — Эля вздохнула. — Ты же понимаешь, что она не просто девочка с придурью?

Сергей хмуро посмотрел на собеседницу.

— Ты о чем?

— Скажи честно, — она заглянула ему в глаза. — Она тебе нравится?

— Ну… Неплохая… С тараканами, конечно, но ответственная и…

— Это не тараканы и я не о том, — Эля недовольно поджала губы. — Она нравится тебе, как женщина?

— Эээ… Она — моя работница. Я ей просто помочь хочу. И что значит "не тараканы"?

Эля отвела взгляд.

— Это травма, Сергей, психологическая травма. Я часто встречаюсь с женщинами, которые пережили насилие. Я знаю, о чем говорю.

Сергей замер, мотнул головой.

— Ну… Может, отец в детстве руки распускал… Типа того?

— Нет. Сергей, — она снова коснулась его плеча. — Ты не обидишься, если я кое-что тебе скажу?

Он был слишком растерян, чтобы протестовать.