Я присмотрю за тобой

— Доченька, это же кошмар… — начала было мать, но Ира отвернулась, прервав её.

— Мам, давай сегодня не будем об этом говорить. Я очень устала.

— Да… Я… Извини…

Они легли спать рано, но стоило Ире опустить голову на подушку, как в дверь позвонили.

— Кто это так поздно? — шепотом спросила мать. — И домофон не пиликал.

Ира поднялась, прошла в прихожую на цыпочках. У двери замерла.

— Кто там?

— Ирина, — всхлипнули в ответ. — Это я.

Ира вздохнула, открыла дверь и тут же оказалась в объятьях матери Сергея.

— Прости меня, прости, — рыдала та, цепляясь за неё. — Я не знала, не знала про Сашу, про тебя… Ты же не сказала… Ничего не сказала… Господи, прости меня!

Ира обняла её.

— Все будет хорошо. Вы были у следователя?

— Да… Да! Мне цепочку её показали… Мою цепочку, она её у меня брала… Всю в ржавых пятнах… Девочка моя двенадцать лет в земле гниет, а эта гнида жива. Что ж вы его не убили?

Ира отступила, ничего не ответив. Словно почувствовав её слабость, к ним метнулась мать.

— Надежда, верно? Раздевайтесь, пойдёмте на кухню. Ире нужно отдохнуть.

— Да, спасибо… Господи, милая моя, я тебе столько наговорила!

— Это уже неважно, — Ира отступила в сторону. — Проходите.

— Иди, — её мать отмахнулась. — Иди спать. Все. Без тебя разберёмся.

Ира рухнула на свою раскладушку. Долго лежала, прислушиваясь к тихому разговору на кухне. Только один раз женщины повысили голос.

— Ну, посадят его, и что? — бросила мать. — Родители хоромами обеспечат.

— Я все продам, все что у меня есть, — зло ответила Надежда. — Но на зоне этот изверг долго не проживет. Уж я всё разузнаю, всех подниму…

В квартире воцарилась тишина. После долгого молчания Ирина мать ответила едва слышно, и Ира не поняла ни слова. Женщины снова зашептались. Так Ира и заснула под их тревожный шепот и совершенную пустоту — и в мыслях, и в душе.

Утром Рая привезла ей ключи от квартиры.

— Теперь ты там хозяйка. Прости и всего хорошего.

***

Палата стационара Сергею досталась огромная и шикарная, как номер в отеле, с двумя комнатами, раздельным санузлом, телевизором в полстены и огромным холодильником. Походив по палате, заглянув в окна, Ира заметила:

— Больше, чем моя квартира.

Сергей, лежавший на кровати, приподнялся с подушки и посмотрел на неё.

— Можешь остаться тут, со мной.

— Серьёзно? А это не слишком нагло?

— Не слишком, — Сергей подвигал пальцами под косынкой, державшей поврежденную руку на груди. — С одной рукой тут особо не разгуляешься. А то приставят молодую медсестру, чего доброго поплохеет мне.

— Очень смешно.

— Ребята, к вам можно?

Ира выглянула из-за угла. В дверях стоял Юрий.

— Как ваше здоровье, герой нашего времени?

— Вот давайте без этого, — поморщился Сергей. — Герой у нас вы, мы знаем. Здоровье — сойдёт.

— Проходите, — Ира кивнула на кресло перед телевизором, а сама села на край кровати, рядом с Сергеем. Тот тут же положил здоровую руку ей на колени и притянул к себе поближе.

— Да, спасибо, — Юрий уселся в кресло, поставил у ног черный портфель и не без гордости глянул на собеседников.

— Все ровно так, как я и обещал. Ира, Сергей вам грозит штраф за оружие и патроны.

— Не проблема, — Сергей нетерпеливо завозился. — По основному вопросу что?

— Обвинение будет настаивать на пожизненном. Назначена психологическая экспертиза, но Воронцев вменяем, я уверен.

— Его родители могут убедить экспертов в обратном.

— Не убедят. Он сам не желает сидеть в психушке.

Ира нахмурилась.

— Как он себя ведёт?

Юрий поджал губы.

— Он… Он — маньяк, Ирина. Как он может себя вести? Он гордится тем, что совершил, в подробностях рассказывает, что и как творил с жертвами. Ему льстит скандал вокруг его имени и семьи. Его палату охраняет без малого семь человек.

— Подонок, — процедил Сергей. — Этого он и добивался. Надо было его грохнуть.

— Не надо было. Все так, как и должно, — отрезал Юрий. — Нам ещё нужно будет подготовиться с вами к заседаниям. Процесс будет долгим. Но… Теперь одругой стороне медали. Ирина, с вами хотели встретиться дамы из одной международной организации.

— Зачем? — насторожилась Ира.

— Чтобы вы поделились опытом, так сказать, пережитого.

— Я вряд ли могу ответить им что-то внятное.

— И все же… Для многих это важно. Я буду рядом и вам помогу.

— Прекрасно. Обсудите это позже, — нетерпеливо заметил Сергей. — Ещё что есть?

— А вы, я смотрю, идете на поправку, — насмешливо бросил Юрий. — Рад был повидаться. И, пожалуй, оставлю вас наедине.

Стоило адвокату удалиться, как Сергей тут же потянул Иру к себе.

— Иди ко мне.

Ира прилегла рядом, на бок и прижалась к груди Сергея.

— Как будто сотню лет тебя не видел, — вздохнул он, целуя её в шею. — Соскучился по твоему запаху. Забыл, какая ты тёплая. Останешься со мной?

Она запустила пальцы в его волосы, заглянула в глаза.

— Останусь. Если мешать не буду.

— С ума сошла, — он помотал головой и снова принялся целовать, спускаясь от шеи ниже, к плечу и груди.

— Серёжа… — выдохнула Ира ему в ухо.

Он замер, уткнувшись ей в ключицу.

— Перебор?

— Нет. Но тебе неудобно. И больно.

— Терпимо.