Я признаюсь во всём

— Ты видишь, — сказал я, — что надо немного потерпеть. Кроме того, я хочу подождать, пока у меня отрастут волосы, чтобы парик уже был не нужен. К тому же Лаутербах выплатит вторую сумму только через десять дней.

Она кивнула:

— Да, я понимаю! Здесь я чувствую себя надежнее, чем в отеле. Но, пожалуйста, Джимми, пожалуйста, давай не останемся здесь ни на один день дольше, чем это необходимо!

— Ты так боишься?

Она молча кивнула.

— Полиции?

Она покачала головой.

— Чего же?

Она закусила губу и молчала.

— Скажи мне!

Она опять покачала головой.

В следующий момент в дверь позвонили. Мы посмотрели друг на друга.

— Кто бы это мог быть? — спросила она.

— Понятия не имею.

Я увидел, как опять задрожали ее пальцы:

— Открыть?

— Подожди, — сказал я и подошел к окну. Я посмотрел на улицу. Напротив дома горел одинокий газовый фонарь. А около него, прислонясь к стене сада, стоял молодой человек и который смотрел на наши окна. Он курил сигарету, на нем был светлый плащ.

— Полиция? — прошептала Иоланта, которая подошла ко мне.

Я пожал плечами.

— Я открою, — сказал я затем и пошел к входной двери. В это время позвонили еще раз. Я открыл дверь.

Коридор был пуст.

Мне стало немного не по себе.

— Эй! — сказал я. — Эй! Есть кто-нибудь?

Потом я увидел ее. Она стояла в углу, прижавшись к стене около двери, с багровым лицом и очень смущенная.

— Да, это я, — прошептала она. — Пожалуйста, простите, что помешала.

— Проходите, госпожа Вильма, — озадаченно сказал я.

6

После того как я познакомил ее с Иолантой (узнав при этом ее фамилию — Паризини), возникла маленькая пауза. Волнение Иоланты немного улеглось, но она рассматривала Вильму со смешанным выражением любопытства и недоверия.

— Ну, — сказал я, — что привело вас к нам, госпожа Паризини?

— Я… я… я только хотела… — запинаясь начала она и тут же прервала себя: — Нет, я не могу вам сразу все рассказать. — Она была готова расплакаться. — Все так странно, что я не могу это выговорить. Господи, о господи, как мне вообще пришло в голову прийти сюда? — По-детски печально она покачала головой и глубоко вздохнула. Похоже, она не могла найти в себе силы поднять глаза. Она отказалась снять верхнюю одежду и сидела в своем плаще и в пестром платке на одном из прекрасных старых кресел в стиле барокко, сдвинув колени и сжав кулаки. — Нет, — потерянно пробормотала она, — я не могу вам это сказать. Я не представляла, что все это так ужасно. Но теперь… только теперь я вижу, что я хотела сделать…

Иоланта взглянула на меня, я пожал плечами. Иоланта склонилась над ней:

— Как же вы нашли, где мы живем?

Типично женский вопрос, подумал я, трезвый и логичный. Вильма дала на него трезвый и логичный ответ:

— Я спросила в отеле «Захер», — объяснила она. Теперь она впервые взглянула на нас и попыталась улыбнуться. Иоланта ответила на улыбку.

— И? — ободряюще спросила Иоланта.

— И потом я поговорила с Феликсом…

— Кто это — Феликс?

— Друг. Он сказал, что я должна попытаться. Я просила, чтобы он пошел со мной, но он сказал, что будет лучше, если я пойду одна. — Она посмотрела на меня, и опять покраснела. — Я не знала, что вы женаты, господин Франк.

— А что это меняет? — улыбаясь, спросила Иоланта.

— Если бы я это знала, я бы не пришла, сударыня, — быстро ответила Вильма.

— Не пришли? — улыбка Иоланты стала шире.

— Конечно, нет! — голос Вильмы стал громче. — Никогда! — Она смотрела то на меня, то на Иоланту и кусала губы. — Господи, господи, это так неприятно! Со мной никогда не было ничего ужаснее…

Улыбка Иоланты стала материнской, она выглядела очень мило в этот момент:

— Сколько же вам лет?

— Что, простите? — уставилась на нее Вильма.

— Сколько вам лет?

— Девятнадцать.

— Девятнадцать, — повторила Иоланта и придвинулась вместе со своим креслом к Вильме. — А зачем вы пришли? Вы не хотите нам рассказать?

— Хочу, — Вильма с трудом сделала глотательное движение.

— Итак?

Вильма посмотрела на меня:

— Я хотела попросить вас пойти со мной в театр.

— Ах, — сказала Иоланта.

— И вас тоже, сударыня! Вас обоих, конечно. Я же не знала про вас, сударыня! Но теперь я знаю это и хотела бы пригласить вас обоих!

Я улыбнулся:

— Это очень любезно с вашей стороны, Вильма, но почему вы решили пригласить меня… э-э-э… нас?

Я находил ее очень милой, но у меня было чувство, что она достаточно эксцентричная молодая дама. Вероятно, она еще до конца не перешагнула период полового созревания, а может, была немного сумасшедшей. Она должна быть немного сумасшедшей, если без церемоний идет к чужому мужчине в чужой дом одна после наступления темноты. Неожиданно я почувствовал, что мне очень спокойно в присутствии Иоланты. В следующее мгновение странная молодая девушка заплакала. Она просто положила голову на стол и начала рыдать. Я испугался:

— Господи прости, что с вами? — Я попытался поднять ее.

Иоланта отстранила меня. Она села на ручку кресла Вильмы и погладила ее по голове:

— Ну, ну, — сказала она, как говорят маленькому ребенку, — что такого ужасного случилось? Вы можете нам рассказать?

Вильма издала громкий стон, затрясла головой и осталась лежать лицом на столе. Иоланта кивнула мне.