Я призываю любовь

Бедняжка. Из жалости заставила себя приехать к отцу в глухомань. Впервые в жизни испытала желание. Посмотрела на мир за пределами кабинета и снова укрылась за створками своей раковины. Кто упрекнет ее за желание вернуться к привычной жизни, если она пожила другой, и ей это не понравилось?

Она использовала меня, подумал Скотт, расправляя свои раны. Незнакомые эмоции переполняли его. Он даже не мог определить их. Но они оставляли горький привкус во рту, как он ни старался отвлечься от них. Что ж, я это заслужил, решил Скотт. Рано или поздно я должен был встретить такую женщину.

Волосы Розалин почти высохли. Она вновь стала блондинкой. И он больше никогда не увидит ее светлые пряди свободно падающими на плечи.

— Ну, что мне остается? Только пожелать тебе удачи. — Скотт встал, и Розалин тоже поднялась, удивленная резкостью его движения. — Рад, что был тебе полезен.

Он направился к двери, засунув руки в карманы и глядя перед собой.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она в холле.

— Ты знаешь — что, — пробормотал Скотт. — Ты получила свою порцию удовольствия, развлекаясь со мной, и теперь возвращаешься туда, где привыкла жить.

— Это жестоко! — воскликнула Розалин. — Ты говоришь так, будто я использовала тебя!

Скотт пожал плечами.

— Если что — всегда к твоим услугам.

— Но ведь ты же не будешь отрицать, что точно так же использовал меня, — сказала Розалин, глядя ему в глаза. — Ты же говорил, что наши отношения не предполагают никаких взаимных обязательств. Ты просто злишься, что не первый порвал со мной.

Я больше не буду целовать эти губы, с тоской подумал он. Никогда не проведу рукой по этому лицу…

— Ты могла бы остаться?

Скотт расслышал в своем голосе чуть ли не мольбу и был раздосадован своей слабостью.

— Но, Скотт, пойми…

В этих трех словах содержался ответ. Ей не нужно было говорить больше ничего, и он открыл входную дверь.

— Забудь об этом. Ты заслуживаешь своей судьбы, желаю успехов.

Еще предстояло отвезти ее домой. Всю дорогу они молчали. Розалин смотрела в окно, а Скотт ехал с максимальной скоростью. Когда она открыла дверцу, помедлив несколько секунд, он даже не взглянул в ее сторону, потому что знал: еще одно слово, и это будет для него последней каплей. Как только Розалин вставила ключ в замок двери, он развернулся и уехал прочь, вдавив до предела педаль газа.

Его глаза смотрели на дорогу, но видели только лицо Розалин. Я избавился от нее, говорил он самому себе. Все дело просто в оскорбленной мужской гордости.

Остановившись возле своего дома, Скотт оставил двигатель работающим. Выключив фары, он сидел, уставившись в темноту.

Жизнь без Розалин Паркер будет легче. Он сможет вернуться к своей работе, снова сосредоточится на делах. Скорее всего у него появится другая женщина, со своими недостатками… и достоинствами. Так что не следует думать об этой. Думать — опасное занятие. Если это не связано с работой…

Только заметив, что сидит в машине уже больше часа, Скотт вышел из нее, громко хлопнув дверцей.

9

Возвращение в Лондон напоминало ощущение, испытываемое при надевании старых тапочек, — тепло, привычно, удобно.

Розалин снова погрузилась в больничную жизнь, словно никуда не уезжала. Все прошедшее казалось сном. Через месяц ее квартира, которая по приезде показалась пустой и неуютной, снова стала домом. Тем местом, где можно передохнуть перед очередным рабочим днем.

Розалин старалась не думать ни о чем постороннем. Если она начинала размышлять о своей жизни, становилось тоскливо. Раньше она даже не подозревала, что ей понравится жить в тихом городке, но теперь Лондон ежедневно давал поводы для сравнений.

Воздух здесь был не таким чистым, люди слишком заняты собой и не так дружелюбны, работа не оставляет времени для отдыха, а квартира лишена индивидуальности. Даже друзья, с которыми Розалин попыталась восстановить отношения, были настолько поглощены своими проблемами, что полагали, будто их жизнь — это единственное, что может интересовать окружающих.

А еще ее донимали мысли о Скотте. Розалин старалась не думать о нем, но это было невозможно. Она вновь и вновь переживала их последнюю ночь, проведенную вместе, вспоминала, как они занимались любовью под душем. Воспоминания вызвали у нее панику. Она влюбилась! Влюбилась в Скотта Барфилда!

Пока она объясняла все происшедшее только вспышкой страсти, это было терпимо. Более или менее. Но любовь означала нечто другое. Розалин не могла позволить себе полюбить его, потому что это было бы сродни самоубийству.

Скотт Барфилд оказался самодовольным циником в отношениях с женщинами, а она уже не так молода, чтобы испытывать разочарование в любви. Граница между любовью и страстью достаточно отчетлива, но еще хуже было бы попасть в зависимость от такого человека, как Скотт.

Однако, разговаривая с отцом по телефону, Розалин всякий раз подавляла в себе желание спросить, что Скотт делает, что Скотт говорит? Когда отец упоминал его имя, она изображала безразличие, но сердце ее при этом билось учащенно.