Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина

И только тут до меня дошло, что я не заинтересовался главным – мотивом. Зачем той же Кати или Жослену убивать графиню? Какой в этом смысл, или спросим иначе: какая выгода?

Итак, кому выгодно?

– Скажите, Жослен, – медленно проговорил я, – а у графини ничего не пропало? Я имею в виду из ценных вещей?

– Пропало, – кивнул Вальдес. – Большой, очень большой рубин. В такой вот оправе, на золотой цепочке, как бы из бусинок. По словам графини, этот камень был подарком влюбленного в нее мужчины – этому Ромео очень не повезло, его расстреляли большевики. Такой рубин стоит целое состояние, и Ирэн никогда не расставалась с ним, не снимала даже в ванной.

– Ага! – оживился я. – То есть раньше вы всегда заставали ее с этим кулоном, а вчера его не оказалось?

– Его сорвал убийца! – пылко воскликнул Жослен. – Уверен в этом! Знаю, – снова увял он, – вы подозреваете меня. Конечно, обладая таким камнем, как «Яхонт», я смог бы разом решить все свои проблемы, но, клянусь, даже в мыслях у меня не было лишать Ирэн жизни!

– Я вам верю, Жослен. Вы упомянули странное название… Яхонт, кажется?

– А, да. Так русские в старину называли рубины – яхонтами.

– Вот оно что… Понятно. Скажите, когда вы вошли в каюту, никакого беспорядка не обнаружили?

Вальдес помотал головой:

– Нет-нет. Ирэн была помешана на порядке, хотя вроде и не германских корней. Все было как всегда…

– И последний вопрос. Где вы держали ключ, в каком кармане?

– Вот тут, в пиджаке.

– Не думаю, что тут поработал опытный карманник. Скорее… Вот что… В тот день не случалось такого, чтобы вы снимали пиджак?

– Да нет вроде… – затруднился Жослен. – Хотя… Ну да! После обеда я играл в бильярд. Пиджак я снял, чтобы не стеснять движений, и повесил рядом, на спинку стула.

– А с кем вы играли, если не секрет?

– С капитаном.

Я откланялся и вышел вон. Мне было о чем подумать. Леону было легче – импресарио сразу заподозрил капитана.

Действительно, при взгляде на этого моряка с грубым, словно бы испитым голосом и бестрепетным взглядом, сразу напрашивалась ассоциация с пиратами и флибустьерами.

Однако я точно знал: капитан «Ганзы» чист и невиновен.

Как говорила бабушка Райзл, «думай, думай, голова!».

2 сентября, Атлантика, борт корабля «Ганза»

Думал я чуть ли не до полуночи, ворочался, потом как-то так получилось, что стал представлять себе Лею… С тем и уснул.

А с утра отправился к капитану.

Нет, сомнений в его невиновности у меня не было, просто надо было кое-что узнать. Идей было много, и версия смутно, но просматривалась.

Капитан принял меня тотчас же.

– Господин Мелькерсен, – начал я, – правда ли, что в день убийства вы играли в бильярд с Жосленом Вальдесом?

– А-а, с этим… – презрительно фыркнул Мелькерсен. – Ну да, был такой факт. Думаете, это все-таки он?

– А вы? – улыбнулся я.

Капитан покачал головой.

– Не тянет он на убийцу, – сказал он с сожалением. – Слабак. Неженка. Да и вообще – альфонс!

– Вот и я того же мнения. Я вот что хочу от вас… Позвольте, я загипнотизирую вас. Обычный человек помнит все, что с ним было, но когда берется вспоминать, мало что всплывает в памяти. А вот под гипнозом воспоминания раскрываются куда глубже.

– Ну, если надо… – проговорил капитан неуверенно.

– Надо, – твердо сказал я.

– А, давайте!

Встав, я вытянул руку и приказал:

– Спать!

Мгновенное усилие воли подействовало сразу – Мелькерсен безвольно откинулся на спинку кресла, взгляд его затуманился.

– Господин Мелькерсен, вам хорошо и спокойно, – заговорил я монотонным голосом, – никакие тревоги и проблемы не беспокоят вас, все идет как надо… Ваша память могуча, вы помните все, что было с вами… Вы возвращаетесь в тот день, когда играли с Вальдесом в бильярд… Вот вы с кием в руках обходите стол… Где стоит Вальдес?

– Напротив, – пробормотал капитан.

– Он в пиджаке?

– Нет, только что снял и повесил на стул…

– Стул далеко?

– Рядом…

– Приглядитесь внимательно: никто не подходит к стулу? Никого рядом нет?

– Вертится тут один тип… Португалец вроде… То ли Вельо, то ли Вельго… Заносчивый – страсть! Ага… Вот же ж! В карман полез!

– Он трогает пиджак Вальдеса?

– Трогает?! Да он его лапает! Вон, полез в карман, тащит чего-то… А, да это ключ!

Я сделал движение рукой, и капитан пришел в себя.

Посмотрел на меня с недоумением, нахмурил лоб, потер щеку, словно припоминая.

– Так я, что, и вправду спал? – осведомился он.

– И вправду. Минуты четыре, не больше, но… Чувствуете, что отдохнули?

Мелькерсен поерзал и вдруг улыбнулся.

– А ведь верно! Будто выспался наконец. А то эти вахты… Да! Так вы как, узнали чего?

– Вы вспомнили, капитан. Некоего португальца, то ли Вельо, то ли Вельго…

– А-а! Как же, как же… Наш штурман прозвал его сеньором Зазнайкой. Хотя… Знаете, на публике этот Вельго появлялся редко, даже обед ему в каюту носили. Не понимаю, чего ему особенно зазнаваться, хотя Вельго и барон. Кстати, он сосед графини Стадницкой.

– Ах сосед…

Тут у меня словно сверкнуло что – разрозненные факты, никак не желавшие совмещаться, вдруг совпали, все и сразу, как зубцы у шестеренок.