Я просто тебя люблю (СИ)

— Вы мне нужны, — пожала плечами Тьма — покрывала колыхнулись и тут же успокоились.

— Сама же говорила, что драконов не завезли! А теперь и являешься чуть не по щелчку пальцев, и ведьмой заставляешь стать, и какие-то предсказания, Свершители! Это что?!

Ведунья разозлилась как-то сразу — с места и всерьёз, до мути перед глазами, до полного отключения всех инстинктов, включая самосохранение. Только какой-то клочок мозга удивлялся: что делает?! На кого орёт?! Кому мечтает по морде съездить?! Но удивлялся со стороны, да и слишком тихо.

— Ничего, — спокойно ответила богиня, архиными воплями не впечатлённая. — Я уже говорила: любая лавина начинается с камешка. Вы и есть та самая галька.

— Я помню, мы одни из многих, — Арха сухо сглотнула, давя истеричный смешок. — Только вот у меня вопрос: лавина-то для чего? Для вашего развлечения?!

— И на это я уже отвечала, — демонстрируя чудеса терпеливости, снова пожала плечами Тьма. — Развлечение тут не последнюю роль играет. Но главное в том, что наше время уходит, а…

— Да плевать я хотела на ваше время! — вызверилась, окончательно разум утратив, лекарка. — Тут и без вас не знаешь, как… Я не хочу играть в ваши игры!

— А ты и не играешь.

— И пешкой быть не желаю! И разменной монетой тоже! Оставьте нас в покое, все!

— Вот дурочка-то! — восхитилась Тьма. Лекарке показалось, что богиня улыбнулась — от души, широко. Но могло и примерещиться, потому что под густой вуалью черты лица только угадывались, да и те постоянно менялись, плыли. — Я же тебе только добра желаю.

— Не надо мне вашего добра! Ни твоего, ни Матери. Слишком дорого оно стоит, добро это!

— Да ты ещё ничем и не заплатила. Наоборот, только получила. И, кстати, о птичках: чего же ты так жёстко с матушкой-то? Она-то как раз тебе многое дала. Дар там, лекарство.

— Просто так дала? — ни с того, ни с сего Арха успокоилась и так же разом, как и взбеленилась. Абсолютно успокоилась, совершенно. И теперь голос повышала лишь для того, чтобы ветер перекричать. Ближе к богине подходить никакого желания не было, а Тьма с места не двигалась. — У вас ничего просто так не бывает, это я уже поняла, хоть и тоже… дура ещё та. Да и вопрос пустой: как дала, так и отобрала. И спасибо ей за это большое. Я о милости один раз просила. И сполна за неё расплатилась.

— Да не расплатилась ты за него, а подгадила, — вот теперь Тьма улыбалась совершенно точно. — Вряд ли маменька рассчитывала, что своё послесмертие мне подаришь. Но всё же можно и отыграть. Но — тс-с! — богиня прижала палец к губам, — об этом мы говорить не станем. Кстати, о милости ты просила два раза. Кто скулил, чтобы тебе послали «хоть кого-нибудь»?

— Ну конечно, — на этот раз хихиканья Арха сдержать не сумела. — Как я раньше не догадалась-то? Дан — это твоих рук дело! Ведь и Мать говорила, будто я совсем немного не дождалась. Что ж, и тебе спасибо и низкий поклон, — ведунья с размаха действительно поклонилась в пояс, рукой отмахнув. — Но больше нам ничего не надо.

— Ничего? А если так?

Невесть откуда пришедшая боль скрутила низ живота так сильно и резко, что ведунья на ногах не удержалась, упала, сильно ударившись коленями. Хотела крикнуть — и не сумела, только глотала кусками горячий воздух, который ветер ей в глотку кулаком забивал. Показалось, что по ногам потекло тёплое. И как наяву примерещился испуганно сжавшийся в комочек, бессильный мышонок.

— Не смеешь… — как прохрипеть сумела — сама удивилась. Слова, слишком большие, угловатые не желали пролезать в слипшееся горло, дыхания не было — всё боль сжирала. — Я Жизнь, он часть меня и искра… Не в твоей… власти!

— Ве-ерно-о, — эдак задумчиво протянула Тьма. И режущая боль ушла туда, откуда явилась. Ведунья прижалась щекой к горячей земле, хватая ртом ветер, которого стало слишком много, прижимая руки к животу, словно это могло хоть от чего-то защитить. — Зато в моей власти другие. А один и вовсе принадлежит со всеми потрохами. Как на счёт этого?

— Чем ты угрожаешь? — говорить все ещё тяжело было, горло немилосердно драло. — Ты и без того в любую минуту можешь сделать всё, что захочешь.

— Ну а если выкуп, а? Допустим, проживут они долгую жизнь и помрут дряхлыми стариками в своих постелях?

— Обещаешь?

— Обещаю, — серьёзно кивнула Тьма.

— Что обещаешь? — Арха даже усмехнуться сумела, хотя щеки и сводило судорогой. С трудом, но встала на четвереньки, а вот дальше дело застопорилось. Лекарка утёрлась рукавом — из угла рта абсолютно точно текло. Правда, она так и не поняла, слюна это или кровь. — Странно, мне и в голову не приходило, кто, собственно, наши сроки определяет? Ты, Мать, Свет? Раньше времени забрать, наверное, сможешь. А продлить отмеренное? Если кому-то на роду написано от кирпича помереть, ты тот кирпич убрать сумеешь?

— Разговорилась! — как-то совершенно по-бабьи буркнула богиня.

— А что мне ещё делать?

— Соглашаться с тем, что дают.

— Не хочу я соглашаться, — упрямо мотнула головой ведунья, сообразив, наконец, что сделать нужно, чтобы сесть. — И не буду.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — неопределённо пообещала богиня — и исчезла.