Я против тебя (СИ)

   - Очень нравишься, - поправил меня Федор. - Не знаю, мне показалось, что момент какой-то волшебный, самый подходящий для признания. А ты зачем это сделала?

   - Не знаю, момент показался подходящим, - я отвела глаза, - ты же знаешь, что наши отношения не настоящие. И летом после диплома все закончится.

   - Может быть, - как-то подозрительно спокойно ответил Федор, - только вот целуешься ты со мной очень даже по-настоящему.

   - А, это, - отмахнулась я, внутренне холодея. Тут он тысячу раз прав, в последнее время мне постоянно хотелось целовать Балдурина. - Весна, гормоны, не обращай внимания.

   - А, да, точно! Весна же, - улыбнулся Федька и притянул меня к себе. - Списывай происходящее на весну. И то, что ты мне нравишься, и то, что мне постоянно хочется тебя целовать.

   Я реально столб! Я ничего не могу сделать с собой, когда он вот так берет инициативу в свои руки. Мысли беспокойно затолпились на макушке, шевеля кудряшки, а мозг поплыл по волнам удовольствия от нежных поцелуев Балдурина. Я совсем расслабилась, обняла пальчиками лицо парня и забила на всю маршрутку. Благо мы сидели на последних рядах, над которыми на потолке красовалась надпись "места для поцелуев", и вполне оправдывали ее смысл. Федька с упоением нацеловывал мои губы, а я с каким-то умилением следила за его лицом сквозь ресницы. Да, немножко нечестно подглядывать за ним, но я все еще мечтала видеть его без очков. Боже, как хорошо, как приятно, как нежно, как удивительно! Федька словно целовал крылья бабочки, словно прикасался к тонким лепесткам цветков орхидеи, настолько невесомыми казались его поцелуи. Весна, будь вечной, я таю от этих моментов! Еще никто не держал меня так, словно я фарфоровая китайская ваза династии Мин за баснословные миллионы долларов. Как это прекрасно, и как это опасно! Сердце на миг сжалось в болезненном предчувствии, что все это сон, что стоит только неловко взмахнуть рукой - и ваза бумкнется на пол. Не хочу!!!

   - Все хорошо? - выдохнул куда-то в район моей шеи Федька.

   - Ты главное мех не жуй, а так все отлично, - пробормотала я, утыкая лбом в куртку парня.

   - Нам скоро выходить?

   - Нам... - я перевела взгляд на окно и поняла, что мир как-то подозрительно нечеток. Слезы? Или пелена блаженства танцует в моих глазах? - сейчас Федь, момент.

   Я пригляделась к протекающему за окном пейзажу.

   - Еще две остановки, - это ж сколько мы целовались!!! Проехали ведь основную часть дороги! Я покачала головой и посмотрела на Федора. Он что-то делает со мной, раз я так бесстыдно теряю ощущение времени.

   - Тогда надо немного подготовиться, - Федька полез в карман, видимо за деньгами. На свет был извлечен портмоне, который, кажется, был старше, чем я. Я тактично отвернулась в окно, а мозг в черепе тем временем лабал очередную гениальную идею.

   - Лиль, задумалась? - парень тронул меня за рукав. - Пойдем, наша остановка после светофора.

   Я бодро стала проталкиваться вслед за Балдуриным, который аккуратно раздвигал впереди стоящих людей. Маршрутка шумно затормозила, и мы вышли на улицу.

   - Куда теперь? - Федор взял меня за руку, и я потянула его к красным кирпичным домам. Время приближалось к пятнадцати минутам шестого.

   - Ребенка зовут Наташкой, милейший "киндер", - стала вещать я, дабы отогнать мысли о том, что было в маршрутке. Неужели я попалась в сети весны? - не дерется, не ругается, жрать, то есть кушать, просит только по часам. С ней даже особо играться не надо...

   - Так, я не понял, - внезапно остановился Федор, - Наташа - младенец?

   - Ну, - я отвела глаза и стыдливо улыбнулась, - да. Ей около полугода.

   - Фьорт, - вырвалось у доселе вежливого ботаника. Я, как лягушка, вылупилась на Федьку. Надо же, а он умеет выражаться!

   - Федька, ну прости, сестре помочь надо и тебя отпускать не хочется, - я тут же пожалела, что сказала это. Федька по-хозяйски обнял меня за талию и с довольной улыбкой спросил:

   - Отпускать не хотела?

   - Ты только перья не распускай, павлин ощипанный! - тут же забыла я про всякое благочестье. Терпеть не могу, когда мужчина начинает строить из себя Казанову.

   - Да ладно, ладно, я пошутил, - с той же довольной улыбкой Федька чмокнул меня в губы и тоном повелителя приказал, - веди, будем смотреть за Наташей!

   Пофыркивая и придумывая, как незаметнее подложить Балдурину обкаканный подгузник, я набрала номер квартиры сестры на домофоне. Пиликающие гудки быстро сменились басом:

   - Да!

   - Петрович, здаровеньки буллы, зятек! - гаркнула я в микрофон. Дверь тут же услужливо распахнулась.

   - Нос не ушибла, родственница? - все тот же бас насмешливо пророкотал в домофоне.

   - Твоими молитвами, Петенька, я все еще жива и здорова, - пропела я в ответ, прежде чем втолкнуть в подъезд ошалевшего Федьку и войти самой.

   - Извини, у нас ритуал такой, - смущенно пробормотала я уже в лифте. Федя задумчиво рассматривал рекламу на щите.

   - Все нормально, я просто не всегда успеваю адекватно среагировать. Иногда ты вышибаешь ум в самый неожиданный момент.

   - Спасибо за откровенность, - хохотнула я.