Я путешествую одна

– Сразу перейдем к делу или хочешь немного поболтать?

Мунк улыбнулся и поставил чашку перед ней.

– Я больше не возьму на себя никаких дел, Холгер.

Миа покачала головой и сделала глоток.

– Да, это ясно, – вздохнул Мунк и опустился в одно из кресел. – Поэтому ты и прячешься здесь, на острове, я понимаю. У тебя и телефона нет? Непросто было тебя найти.

– В этом и смысл, – сухо ответила Миа.

– Понимаю, понимаю. Хочешь, чтобы я уехал?

– Нет, почему же, ты можешь остаться ненадолго.

Вдруг она почувствовала страшную усталость. Шаткость. Она раньше была такой спокойной и уравновешенной. Пощупала карман, но там было пусто. Да и нельзя было принимать ничего, пока Холгер Мунк здесь. А было бы так хорошо сейчас принять таблетку и запить чем-нибудь покрепче.

– Ну, что думаешь? – спросил Мунк, немного наклонив голову.

– О чем? – переспросила Миа.

– Хочешь взглянуть или нет?

Он кивнул в сторону папки, лежащей на столе между ними.

– Я думаю, что воздержусь, – сказала Миа и плотнее укуталась в плед.

– Хорошо.

Мунк достал телефон и набрал номер молодого человека с взъерошенными волосами.

– Это Мунк, я закончил дела на острове, сможете забрать меня?

Миа Крюгер покачала головой. Он остался все тем же – всегда знал, как добиться желаемого.

– Ты идиот.

Мунк прикрыл трубку рукой.

– Что ты сказала?

– Ну, ладно-ладно, я посмотрю мельком. Но на этом все. Окей?

– Забудьте то, что я сказал, пока не приезжайте. Я перезвоню позже.

Мунк положил трубку и придвинулся ближе к столу.

– Ну? Что тебе для этого нужно? – спросил он и взялся за папку.

– Я хочу теплые носки и свитер, ты найдешь их в шкафу в спальне. А еще хочу выпить. В кухонном шкафу под столом стоит бутылка коньяка.

– Ты начала пить крепкий алкоголь? – спросил Мунк и поднялся. – На тебя это не похоже.

– Еще было бы здорово, если бы ты замолчал, – сказала Миа и открыла папку перед собой.

Внутри было около двадцати пяти фотографий и отчет с места происшествия. Миа Крюгер разложила фотографии на столе.

– Ну что думаешь? Первое впечатление? – прокричал Мунк с кухни.

– Я поняла, почему ты приехал.

Мунк вернулся в комнату, поставил бокал на пол около нее и вышел.

– Не торопись, потрать столько времени, сколько тебе нужно. Я пойду принесу все, что ты просила, а потом сяду рядом и буду смотреть на море, хорошо?

Миа не слышала, что он сказал. Она уже отключилась от внешнего мира. Сделав большой глоток коньяка, она глубоко вдохнула и начала изучать фотографии.

11

Мунк сидел на камне у берега и смотрел на исчезающее за горизонтом солнце. Раньше он думал, что в Хёнефоссе тихо. Лежа в своей комнате вечерами, он редко слышал какие-нибудь звуки. Но это ерунда по сравнению с этим островом. Здесь была настоящая тишина. И красота. Мунк давно не видел ничего подобного. Он понял, почему она выбрала это место. Какой покой! Какой прекрасный воздух! Мунк глубоко вдохнул. Это что-то особенное. Он бросил взгляд на часы на своем телефоне. Два часа. Долго, но она должна получить столько времени, сколько ей потребуется. Ему вообще-то никуда и не нужно. Может быть, он просто побудет здесь на улице? Жить, как она, выбросить телефон? Отключить окружающий мир? Полностью освободиться? Нет, не мог же он оставить маленькую Марион. Остальные неважны. Как же так? Он почувствовал укол совести. На мгновение увидел перед собой мать, едущую навстречу в инвалидной коляске. Надеюсь, все прошло хорошо. Ведь это я должен возить ее на встречи в молельный дом по средам. Он не понимал, зачем ей вообще туда нужно, она никогда не была особенно верующей. Но она уже достаточно взрослая, чтобы решать самостоятельно, хотя Мунку и не нравилось это предприятие.

– Холгер?

Ход мыслей Мунка был прерван голосом Мии из дома.

– Готова?

– Думаю, да.

Мунк резко поднялся, поборов боль в мышцах, и быстрыми шагами пошел к дому.

– Ну, что думаешь?

– Я думаю, нам надо пообедать. Я приготовила суп.

Мунк вернулся в гостиную и снова сел на венский стул. Фотографии уже были не разбросаны по столу, а аккуратно сложены в папку.

Миа вошла и, ничего не говоря, поставила перед ним тарелку горячего дымящегося супа. Было ясно видно, что она напряженно думала, он узнал этот ее взгляд: она была глубоко внутри себя и не хотела, чтобы ее беспокоили. Он молча съел суп, подождал, пока доест она, и осторожно кашлянул, чтобы вернуть ее в реальность.

– Паулине Улсен. Древнее имя для шестилетней девочки.

– Лине, – сказал Мунк.

– Что?

– Ее назвали в честь бабушки, но дома звали просто Лине.

Миа посмотрела на него взглядом, который сложно было расшифровать. Она все еще была где-то далеко.