Я путешествую одна

Холгер Мунк сидел в пиццерии на Стортингсгата и слушал, как нужно расчесывать волосы кукле. Они только что поели, точнее, он поел, а Марион в основном пила лимонад и играла. Он, конечно же, не мог удержаться, не мог противостоять этим милым глазкам и умоляющему голосу, это было выше его сил, к отчаянию его дочери. Он заваливал Марион подарками с самого рождения: плюшевые медведи, куклы, детская иногда напоминала магазин игрушек. В конце концов Мириам заявила ему, что пора с этим заканчивать, они пытаются воспитать самостоятельную разумную девочку, а не избалованную богачку.

– О, дедушка, смотри – «Школа монстров»!

– Что еще за монстры?

– Это мультфильм такой. Они ходят в школу. Смотри, вот Джексон Джекил! Это мальчик. Видишь, какая у него классная желтая рубашка. Это потому что он монстр. Давай купим его?

– Не думаю, что мы купим что-то сегодня, Марион. Ты знаешь, что сказала мама. Нам надо подождать до твоего дня рождения.

– Но это же еще через миллион дней! И вообще, мамины правила не работают, когда я с тобой!

– Вот как, и кто же это сказал?

– Я сказала! Только что.

– Вот как, ты?

– Я могу решать сама, мне уже шесть лет, и осенью я пойду в школу Лиллеборг, и тогда никто не будет за меня решать, я все буду решать сама!

Кого же она напоминала ему? Милая и добрая, но упрямая и непоколебимая.

– О-о-о, это же ДракуЛаура, дедушка! Смотри, ДракуЛаура! И Фрэнки Штейн! Фрэнки Штейн, дедушка! Дедушка, ну давай купим кого-нибудь из них, ну пожалуйста!

Конечно, было куплено все, что захотела Марион. Две куклы. Джексон Джекил и Фрэнки Штейн. Парень и девушка из какой-то школы монстров, о которой Холгер Мунк ничего не знал. Но это не имело никакого значения. Ее улыбка и теплое мягкое тельце, повисшее у него на шее. Кому какая разница, что там за школа монстров и будет ли сердиться мама.

– Джексон Джекил хочет быть с Фрэнки Штейн, но она не хочет, потому что она самоскрывательная девушка, гордая и знающая, что хочет в жизни.

– Ты имела в виду «самостоятельная»?

Марион посмотрела на него ярко-голубыми глазами.

– Да, я это и имела в виду.

Холгер улыбнулся в бороду. Он словно слушал свою дочку. Малышка Марион была копией Мириам, если не сказать больше. Холгер Мунк вспомнил день, когда он провожал Мириам в школу в первый раз. Как он был горд! Его маленькая девочка выросла и первый раз выходит в мир. Она была такой милой, с косичками, в новом платье и с рюкзачком за спиной. Она очень ждала этого дня, но и переживала тоже. Они стояли в школьном дворе и смотрели, как Мириам заходит в здание. Он и Марианне. Им не разрешили идти с ней, лучше, если ребенок будет один в свой первый день в школе. Мириам крепко вцепилась в его руку и не хотела отпускать. Все еще папина дочка. Как случилось, что внезапно ей стало пятнадцать, она стала ярко краситься и слушать тяжелую музыку за закрытыми дверями? Больше не папина дочка. Не говоря уже о следующем этапе – теперь ей двадцать пять, как так случилось? Та маленькая девочка, которая жалась к его ноге, боясь других детей, теперь примеряет свадебное платье и выходит замуж за новоиспеченного врача из Фредрикстада, Юханнеса, за парня, которого он почти не знает. Холгер Мунк снова подумал о внучке. Она все еще считала его лучшим дедушкой на свете, с удовольствием обнимала его и сидела на коленках.

– Теперь ты Джексон Джекил, – сказала Марион.

– Что ты сказала, милая?

– Теперь ты будешь Джексоном Джекилом, а я Фрэнки Штейн.

– Не хочешь еще пиццы?

– Фрэнки Штейн не хочет еще пиццы, ведь она худеет. Возьми свою куклу, дедушка!

Мунк нехотя вытащил куклу на стол и попытался не отвлекаться на постоянно пищащий телефон. Он решился, сделал выбор, он не хочет снова повторить эту ошибку. Когда он с Марион, он должен уделять внимание только ей, только так – остальному миру придется подождать.

– Скажи что-нибудь, дедушка! – нетерпеливо сказала Марион и провела куклу-монстра по столу между кусочками пиццы.

– А что нужно говорить?

– Ну, дедушка, ты сам должен придумать! Давай поиграем!

– Привет, привет, – сказал Мунк, изменив голос, пытаясь превратиться в Джексона Джекила, надеясь, что люди за соседними столиками не услышат их.

– Привет, Джексон, что ты хочешь? – сказала Марион кукольным голосом.

– Пойдешь со мной в кино?

– Ну, может быть. А что за фильм?

– «Пеппи Длинный Чулок», – сказал Холгер Мунк.

– Но это же для детей, – вздохнула Марион. – И голос не тот, что до этого, дедушка!

– Извини, – сказал Холгер, погладив внучку по голове.

– Ничего страшного, – кивнула она. – Ты уже старый, дедушка, и не понимаешь всего того, что делает молодежь.

Она взяла обе куклы и показала ему, каким должен быть их разговор, если бы дедушка умел играть получше.

– Привет, Фрэнки! – Привет, Джексон! – Пойдешь со мной на танцы в пятницу? – Пойду, но это не свидание, мы просто друзья. – А поцелуи будут? – Нет-нет, никаких поцелуев, только объятья. – Обнимешь меня сейчас? – Хорошо.