Я пытаюсь восстановить черты. О Бабеле – и не только о нем

«После смерти Горького Бабель как-то сказал: «Теперь мне жить не дадут», а уже позже часто повторял: «Я не боюсь ареста, только дали бы возможность работать»». Не дали

«Осенью 1943-го к нам неожиданно приехал с фронта мой младший брат Борис…»

«Лида очень любила общество и всегда собирала ребят для игр…». Новый Афон

20 июня 1941-го А.Н. вместе с Лидой и мамой отправилась в командировку на строительство железной дороги Сочи-Сухуми. В доме Арута и Оли Янукян (на снимке) в Новом Афоне они жили до лета 1944 года и подружились на всю жизнь

Валентина Ароновна Мильман, секретарь И. Эренбурга, с Лидой в апреле 1941. Она была «единственным человеком, кто позвонил мне через несколько дней после ареста Бабеля»

Открытка И. Бабеля из Кабардино-Балкарии В. А. Мильман. 1933

Михаил Львович Порецкий, родственник Бабеля, помог А.Н. вернуться в 1944 году в Москву

Дома с Лидой в Николоворобинском. Кон. 1940-х. Фото М. Порецкого

«В мою группу поступил заказ на проектирование трех тоннелей Ткварчельской дороги…» Грузия, 1947

На строительстве Чиатурских тоннелей. 1952

Лето 1947 года на озере Рица. Слева направо: инженер Метростроя Г. Н. Корякин, А.Н., Лида, Оля, Арут и его сестра Варсеник. «Когда под вечер собрались уезжать, вдруг перед нами появилась Ирина Эренбург и попросила довезти ее до Гагры… С этой встречи началась моя дружба с Ириной»

В 1960 году в Москву из Парижа первый раз приехала дочь Бабеля — Наталья. «Я нашла ее очаровательной, веселой, остроумной и назвала в душе своей дочерью». Лида и Наталья у стен Кремля

Выпускница Архитектурного института Лидия Бабель. Начало 1960-х. «Сходство Лиды с отцом было не только внешним. Больше всего оно проявлялось в ее характере и привычках»

С Ириной Поповой, дочерью АРэ

А.Н. за письменным столом. 1970-е. «Я пытаюсь восстановить черты человека, наделенного великой душевной добротой, страстным интересом к людям и чудесным даром их изображения…»

Автограф рукописи воспоминаний А.Н. о Бабеле

Писатель Семен Григорьевич Гехт, поклонник Бабеля, после войны и собственного ареста «время от времени с опаской приезжал к нам, чтобы поговорить о Бабеле. О его судьбе я тогда ничего сообщить не могла, кроме того, что каждый год отвечали в НКВД: «Жив, содержится в лагере…»»

Свидетельство о смерти Бабеля. «Более страшный документ трудно себе представить! «Место смерти — Z, причина смерти — Z». Документ подтверждал смерть Бабеля 17 марта 1941 года в возрасте 47 лет… Я не верила этой дате и оказалась права»