Я Распутин. Книга третья (СИ)

Перцов убежал, а я перекусил в трактире и поехал … в Зимний. Взошло яркое солнце, день обещал быть ясным. Опять начала стучать капель — декабрь выдался непривычно теплым, не питерским. На улицы, со вчерашними газетами в руках, высыпали толпы людей. Они яростно о чем-то спорили, кто-то уже шел быстрым шагом в центр. Ничего… Сейчас мы по вам вдарим экстренным выпуском Слова — Перцов велел нанять максимальное количество уличных мальчишек-газетчиков — и вот тут посмотрим чья возьмет. Ни секунды не сомневался, что Николай попробует все откатить обратно.

В Зимнем я скинул шубу служителю, быстрым шагом пошел в рабочее крыло. Дворец напоминал растревоженный улей, чиновники бегали по этажам с бумагами, лица у них были ошалевшие. Кое-кто из знакомых лиц пристроился мне в фарватер, усилились перешептывания за спиной.

— Где кабинет главного цензора, Блюма? — я схватил первого попавшегося чинушу, рявкнул прямо в лицо. Пора показать этой братии, кто в доме хозяин. Столыпин запросто пришел на заседание Сеньор-Конвента Думы, ну и я тоже стесняться не буду. Меня провели к Блюму — круглому, одышлевому толстячку в пенсне.

— Указ о «Дополнении временных правил о повременных изданиях» вам уже не указ?! — грозно начал я, даже на закрывая дверь кабинета. Сзади прибавилось чиновников, народ вытягивая шеи, внимательно слушал.

— А что собственно происходит?!? — толстяк нервно подскочил из-за стола.

— А вот что происходит — я сунул ему в руки номер Кабацкого листа — Поносят сволочи, порочат светлое имя госпожи Т.

— Хотите знать кто это? — я повернулся к чиновникам.

Судя по их глазам — они хотели знать. Кое-кто даже очень-очень.

— Это Анна Танеева. Фрейлина государыни. Светлая, благочестивая девушка! Меня оклеветали, ладно, привык. Но ее!

Блюм прилично так взбледнул, засуетился:

— Собственно, мы в главном управлении по делам печати нынче такими вопросами не ведаем. Вам надо в Осведомительное бюро

— Умолкни! — опять рявкнул я — Развели тут бюрократию. Ну ничего… Мы с Петром Аркадьевичем вычистим ваши авгиевы конюшни!

С цензурой в стране и правда надо было что-то делать. МВД насоздавало дублирующих структур: Главное управление печати в теории контролировало всю прессу, могло закрывать газеты, но вот за достоверностью сведений, поступающих в газету, следило другое ведомство. Осведомительное бюро Главного управления цензуры. Лебедь, рак и щука.

— Сей же час все решим!

Упоминание Столыпина подействовало, Блюм засуетился, стал вынимать какие-то папки из стеллажа.

— Нужно заявленьице подписать, сразу дам делу ход

— Принесешь в кабинет Петра Аркадьевича — я уже выходил в коридор, расталкивая чиновников — Чего столпились? Работы нет? Зажрались вы тут, братцы. Ну ничего, нынче новые времена наступили. Теперича придется вам поработать как след.

Нагнав страху на бюрократов, я пошел в кабинет Столыпина. И сразу попал “с корабля на бал” — премьер проводил заседание кабинета министров. В усеченном составе.

Секретарь попытался встать “горой” на моем пути, но я его взял подмышки, переставил прочь. Сзади опять раздался дружный “ох”.

— Не помешаю, Петр Аркадьевич? — я снял черные очки, посмотрел на Столыпина. Тот тяжело вздохнул, кивнул в сторону свободного стула.

Присутствовали основные “игроки” — военный министр Редигер, мой “протеже” Янжул, черная лошадка, малознакомый мне министр иностранных дел Александр Извольский, грустный, с заплаканными глазами, граф Фредерикс. Этот мне вяло кивнул, отвернулся. Янжул, рядом с которым я сел, пожал руку. Приветственно улыбнулся Редигер.

Попал я в самый разгар того, как Столыпин устраивал выволочку главе жандармов Саввичу. Тот был — краше в гроб кладут. Похоже его выдернули прямо из больницы, не считаясь с состоянием. Саввич вяло оправдывался.

— Мы опросили уже больше сотни человек. Все дороги и морские пути перекрыты. Повсеместно организованы заставы. Привлечена армия.

— Удалось ли соблюсти секретность? — напирал Столыпин — Его Величество особо отметил, что все должно храниться в тайне!

— Нижним чинам дали установку, что украдены особо ценные документы. Их должны вывезти на ребенке. Ну и описание царевича.

— Начинайте повальные обыски — стукнул рукой по столу премьер — Переверните Царское село, если надо соседние поселки и деревни.

— Это больше двадцати тысяч домохозяйств! — ужаснулся Саввич — Нужна минимум пехотная дивизия

— У меня лишних войск нет! — развел руками Редигер — Все что были, уже и так привлечены на патрулирование. Можно попросить флотских…

Столыпин начал названивать морскому министру, которого не было на совещании, присутствующие стали шушукаться.

— Однако ж, господа — первым повысил голос Извольский — Что же теперь делать? Вот вы, Григорий Ефимович, что думаете?

Молодец. Перевел стрелки. Да еще с подначкой так, ухмылкой.

— Молил я Господа всю ночь аполся похищения, и дал он мне знак: вернется наследник здравым, а посему надо думать, как жить теперича своим умом.