Я Распутин. Книга третья

С остановкой в Москве. Спускать Гершельману мой домашний арест было никак нельзя, а то каждый губернатор решит, что ему можно со мной как угодно поступать. Вот я и вперся к губернатору без приглашения. Зато с двумя орлами Туркестанова, коих “одолжил” у него ради такого дела. Нет, арестовывать губера я не собирался, у нас закон и порядок, офицеры мне были нужны для того, чтобы пройти секретарей да адъютантов без драки. Вот я и прошел.

— Здравствуй, Сергей Константинович, здравствуй! — обратился я к военному в мундире при эполетах и с приметными “мефистофельскими” бровями вразлет. Перед поездкой я посмотрел досье на Гершельмана. Боевой офицер, много воевал, был контужен. Последние годы сильно ударился в черносотенство, начал спонсировать правых. Союз русского народа так и вовсе имел главную штаб-квартиру в Москве. Тут им было полное раздолье.

— Да… как… ты… вы… — он совершенно не ожидал увидеть меня вот так, у себя в кабинете и без доклада.

— Да вот так, друг дорогой, — я придвинул кресло и уселся в него, наблюдая, как генерал наливается дурной кровью. — Что согласно Своду законов Российской империи положено за арест неприкосновенного лица?

Тут из приемной в громадный губернаторский кабинет просочился секретарь с папочкой, я благосклонно кивнул и тот принялся выкладывать перед Гершельманом листки и нашептывать на ухо. Слова “двое, из КГБ” я уловил отчетливо. Уловил их и генерал — кровь отхлынула.

— Вот-вот. Но в уважение ваших военных заслуг и крепости в православии, хочу решить по-любовному.

Если бы я начал козырять решением Столыпина, гнуть пальцы — еще бы неизвестно чем все закончилось. Но я решил поступить по-другому.

— Вот, прочтите.

И я передал записку Николая, в которой император настоятельно советовал генерал-губернатору подать в отставку. Обещал пристроить его на вакантную должность главы дворцовой полиции. Неплохая такая синекура с доходом под сто тысяч рублей в год.

— Полагаю, так будет лучше для всех.

Глава 9

Из Москвы в Сызрань я ехал уже в статусе почти главы государства. Охрана, министерский, литерный поезд с вагонами из красного дерева и “зеленой улицей”. Услужливые официанты и проводники, даже приветственные оркестры в Рязани, Ряжске… Если в первом городе уже было отделение небесников с иоанитами, то в Ряжске к поезду прорвалось делегация из местных земств. Вывалили на меня кучу проблем, главная из которых — это урезание полномочий по Уложению 90-го года. Контрреформа цвела и пахла, в западных губерниях земств не было вообще. Не разрешены-с. Как бы невзначай не самоопределились куда-нибудь в сторону Европы...

Непорядок. Губернское самоуправление я собирался развивать по-максимуму. Дороги, школы, больницы, суды, даже какую-то местную полицию с избранными “шерифами” — все это вполне можно было разрешить. Точнее не только разрешить, но в первую очередь профинансировать, оставив в регионах часть налогов. Но только после того, как в закончится реформа спецслужб и в каждой из губерний будет полноценное отделение КГБ вместе с полицейской стражей. Иначе получится как в Финляндии. Вот приняла Дума единогласно закон об отмене финских привилегий, в Суоми ожидаемо полыхнуло. Как это так? Православных в Финляндии уравняют с нами в правах? Налоги мы будем платить не в казну княжества, а прямо в имперскую? Призыв в армию??? И сейм наш распускают?

Слава богу, полыхнуло вяло, без огонька. Финны поднялись на забастовку, объявленную всеобщей, попытались заблокировать работу железной дороги и портов. Вооруженных стычек не было — этому способствовал быстрый ввод войск, благо Хельсинки были всего в 300 километрах от Санкт-Петербурга.

Редигер мигом распорядился задействовать силы флота, перекинул на север-запад пару пехотных дивизий. Столыпин лично отправился увещевать депутатов Сейма. Так сказать объяснять им “новую политику партии”. Пряником вез проект железной дороги с поставками дешевого зерна и льготный налоговый режим для вложений вне Великого Княжества Финляндского. Которое теперь превратилось просто в финскую губернию — полякам приготовиться.

Очень помогло то, что за 1905-1907 года сильно проредили местных “активистов” и прочих радикалов, при этом местные социал-демократы набрали при выборах в сейм почти сорок процентов голосов. Вот на них я и натравил остатки левых из Думы — а что это вы, господа хорошие, за национализм топите? Вы же интернационалисты. И никто у вас ни языка, ни школ финских не отбирает.

На налоговый режим подписались прежде всего финские шведы — исторически небольшая, но самая богатая часть общества, да еще имевшая такой потрясающий пример преуспеяния в российском обществе, как семью Нобелей. Вот примерно так, слева и справа, удалось пригасить ситуацию. Если дело не дойдет до террористов, то все, по моим расчетам, должно угомониться за 3-4 года.