Я Распутин. Книга третья

Радиотелефонный завод строился впритык — он среди прочего будет делать магнето и прочую электроарматуру для двигателей, так сказать, синергия. Доморощенная. конечно, но у других и такой нету. Здесь рулил совсем свежий выпускник Петербургского Политеха Миша Шулейкин. Оттого многие вещи у него шли хуже, чем у опытного Корейво и я пометил себе — пусть деятельный двигателист возьмет шефство над радиотехниками. Не в части продукции, а по строительству, организации производства и так далее. А вот с чем Корейво помочь никак не мог, так это с задержками поставок оборудования от Сименса. Причем задержки не по одной-двум позициям, а по всему спектру и серьезные — некоторые станки ждали уже четвертый месяц. Надо срочно накрутить хвост юристам, чтобы содрать с немцев штрафы, предусмотренные договором. А то у нас Балканский кризис на носу, который вполне может войной обернуться… Стоп. А если это намеренный саботаж? Вот как раз война на носу, а русские затеяли свою радиотехнику выпускать, так тормознем немножко…

И еще пометочка — Берлин, Макс цу Фюрстенберг, Чернышова, разобраться. А лучше — самому ехать.

Ленкино производство стояло несколько в сторонке и охранялось будьте-нате. Меня, владельца, вооруженные берданками и револьверами сторожа не пустили без пропуска! Кипя от возмущения, я проследовал в контору завода, где ехидная “эсерка” оформила мне постоянный пропуск по высшей категории. Ага, производство связано с взрывчаткой и тут внедрили систему ограниченного доступа. Работаешь на штамповке? Вот и славно, вот тебе пропуск в штамповку, но с ним на склад нельзя. Работаешь на складе? Вот пропуск на склад, но в сборочные ни-ни. Разноцветные картонки помогали отслеживать кто-откуда-куда, и только у нескольких лиц, включая теперь и меня, был полный доступ во все помещения. Кстати, надо подумать над такой же системой для Юсуповского дворца, а то шляются толпы народа, порой и не поймешь, кто и зачем. Придет какой-нибудь чокнутый, пырнет ножиком и ку-ку, Гриня — никакие казаки не спасут. Я пощупал свой “шелковый” бронник под пиджаком. Последнее время обратно стал носить. Тревожно что-то мне…

Склады стерегли еще несколько постов охраны, взрывчатку перемещали только малыми порциями, а в светлых и выбеленных сборочных сидели бабы и девки и аккуратно, отточенными движениями, выделывали взрыватели и капсюли. На меня и сопровождающих лиц мужеска пола даже внимания не обратили — ритм такой, что не зевай. Натуральный конвейер. Ну или обратили исподтишка, я не заметил.

— А что с оптикой? — спросил я у Ленки, ведавшей всем ”промышленным районом”.

— Две беды — тяжело вздохнула “эсерка” — Стекло варить научились, а охлаждать пока нет, — она выложила на стол первые наши отшлифованные линзы. — Оттого много искажений.

Я покрутил линзы, посмотрел сквозь них в окно — вроде ничего… Да, по краям заметны огрехи, но лучше уж такой в бинокль, чем вообще никакого!

— И второе, для стекла нужен особый, кварцевый песок. Здесь рядом его нет, возим из Гусь-Мальцевского.

— Ну и возите на здоровье! В чем затык то?

— В том, что если завод заработает на полную мощность, песка нужно будет много. А возить его — дорого. Без малого золотой песочек получается.

— Понятно… — я побарабанил пальцами по столу.

Да, производство надо ставить поближе к сырью… Как же я упустил то про Гусь-Хрустальный то? А все спешка, суета…

— Оптический завод сейчас в каком состоянии?

— Да какой там завод. Одна варочная печь да участок шлифовки.

— Значит, надо переносить в Гусь. Там и мастера по стеклу есть, авось что придумают с охлаждением.

По соседству с тремя заводами поставили общую для них “культурно-бытовую зону” — столовую, баню, детский сад и ясли. Последние поначалу вызвали в городе оторопь, но сызранцы быстро привыкли и теперь даже гордились, что у них есть такое, как в берлинах и парижах. Ну и приток рабочей силы сильно увеличился — одно дело бросить дома малолетнего бандита, и совсем другое — сдать его под надзор воспитательниц и воспитателей. Да-да, обязательно мужчин, не дело отдавать воспитание мальчиков только в женские руки.

Напоследок доехал почти на самый берег Волги, где впритык к складам товарищества Нобеля строился химический плюс нефтеперегонный заводы. Сырье вот оно, Нобели пайщики, отгрузка по воде и железке, все продумано. Нобели, кстати, сосватали и директора, доктора Льва Гурвича. Он поначалу все косился на мой крест во все пузо, видать, имел счеты с нашими ультраправославными, но вскоре оттаял, увидев, что я не кусаюсь и не обращаю внимания на его происхождение. По плану первый выход продукции намечен на осень, а пока идет монтаж ректификационных колонн и прочих самоваров, чтоб я понимал в этом. Эх, жаль мы с Нобелем разминулись всего на неделю, было бы о чем поговорить…