Я Распутинъ. Книга вторая

— Каспийско-романовское общество! Нефть! Сам князь Тарханов в пайщиках!

Много восклицательных знаков, мало конкретики. Но она мне и не нужна была.

— Я то готов, но надо кое-кого «подмазать».

Нам принесли чай, Коровко решил шикануть заказал бутылку дорого коньяка. Как он выразился «смазать шарниры». Инженер хренов. Нет, чтобы заниматься чем-то полезным, вакансий на тех же железных дорогах — завались. Иди, работай, зарабатывай. Зарплаты у путейских инженеров вполне достойные, можно жить. Нет, пошел в криминал.

— Пост нынче, не до пития — отказался я.

— Какой же нынче пост? — удивился Коровко.

— Успенский!

— Ладно, к делу — жулику религиозные традиции были не интересны — Кого подмазать?

— Министра финансов. С нового года нефтяные товарищества обяжут получать лицензии в столице — соврал я — Надо бы занести. Тысяч пять.

— И что же взамен? — Коровко нахмурился.

— Как что? Гербовая бумага, с подписью министра. Разве мало?

Этот аргумент на жулика подействовал. Пускать пыль в глаза — это ему было понятно.

Дальше было дело техники. Я отправился к Зубатову, целый час его убеждал поспособствовать в поимке взяточника.

— Столыпин нас уничтожит! — качал головой Сергей Васильевич.

— Ему Коковцев сам поперек горла уже стоит — продолжал врать я — Да и Его Императорское Величество дал добро почистить совет министров.

— Ну раз так… — Зубатов пожал плечами, отправился со мной к нотариусу. Там мы при свидетелях переписали номера купюр, после чего я встретился с Коровко и мы «сели в засаду» в министерстве.

— Огласка нужна — Сергей Васильевич пощелкал камешками четок — Как бы Коковцев не «соскочил».

Пришлось вызывать Перцова с Адиром. Последний принялся готовить камеру. Журналисты, узнав, зачем мы тут, с лица сильно сбледнули. Познакомил их с Зубатовым и сотрудниками Охранки. Вместе убедили.

Ждали долго. У министра шел прием, Коровко заявился только под вечер. Опытный. Прошел в кабинет. Побыл там с полчаса. После чего вышел. Сияющий. Сработало! Взял Коковцев.

Расталкивая секретарей и делопроизводителей, мы со свидетелями из «мобилизованных» чиновников — кинулись следом.

— Не двигаться, Охранка! — когда надо Зубатов мог рявкнуть и сильно. Стоящий у письменного стола министр выпучил глаза, начал хватать губами воздух.

Двое плечистых агентов схватили за руки Коковцева, сам же Зубатов по-хозяйски уселся за стол, начал выдвигать ящики.

— Что вы себе позволяете??!? — министр обалдело уставился в объектив фотоаппарата, который внес Адир.

— Взятки берешь, сукин ты сын?! — Сергей Васильевич вытащил из одного из ящиков сверток, развернул его на столе. Там были 50-ти рублевые «николаи первые», перевязанные шпагатом.

— Все видят? — Зубатов подозвал ближе свидетелей, Адир щелкнул вспышкой. В кабинет еще трое сотрудников Охранки завели бледного Коровко. Тот меня увидел, все мигом понял.

— Григорий Ефимович! Не погуби — жулик рухнул в ноги.

— Ах вот в чем дело?! — Коковцев тоже меня разглядел, покраснел от гнева — Мне все ясно! Какая гнусная провокация… Я сейчас же буду звонить Его Величеству!

— Никуда вы не будете звонить — отрезал Зубатов — Уголовное уложение, статья 411-я. Мздоимство. На каторгу пойдешь! Так, свидетелей прошу подойти ближе и проверить номера купюр.

Под крики министра пошла полицейская рутина. Дрожащего Коровко усадили писать «чистуху» о взятке, я же вышел на улицу. Глубоко вздохнул августовского воздуха.

— Насколько же ужасно все прогнило в нашем государств — рядом закурил Перцов.

— Ничто… Починим.

— Противно! Будто в нужник нырнул.

— Это еще не нужник. Так, маленькая навозная ямка.

Надо было ехать к Столыпину. Или сразу к царю? Убеждать, пугать, закатывать глаза…

— Я весьма опасаюсь пускать такой материал в номер — Перцов все никак не мог успокоится — За такое могут нас самих закатать на каторгу.

— Ежели промедлим, могут. У Коковцева полно влиятельных друзей. Но у них не будет времени. Можете откатать специальный ночной номер?

Я решил пойти ва-банк.

— Разумеется, сейчас займемся.

Перцов с Адиром умчался в редакцию, а я отправился сначала к Столыпину. Слушать его матюги. И надо сказать Петр Аркадьевич сумел меня удивить богатством своего лексикона.

— Кто посмел?!? Ты?! Зубатов?? Е~(%(*_!

— Я благословил — тут как с норовистой лошадкой. Дашь слабину — сбросит. Я спокойно уселся на стул для посетителей в кабинете Столыпина в Зимнем, посмотрел на часы. Было половина восьмого.

Столыпин начал крутить ручку телефона — я наклонился вперед, придержал его.

— Петр Аркадьевич! Коковцев и тебе же поперек горла давно.

— Не тебе решать! Этот министр назначен напрямую Его Величеством. Убери руки!

— Не уберу. С государем все решу, не будет он гневаться!

— Если бы только дело в нем… — Столыпин закрыл лицо руками, сел в кресло — Ах, какой скандал!

— Переживем. Вона Кривошеина, министра путей сообщений, тоже выперли за взятки!

Но кстати, так и не осудили…

— Это было при правлении Александра Александровича!

— Я еду в Царское, а ты, Петр Аркадьевич… да хоть в оперу! Да, в оперу — сегодня дают «Жизнь за царя» Глинки. И попроси никого не беспокоить!