Я Распутинъ. Книга вторая (СИ)

– Не боись, они без запалов, что я, совсем бешеный, что ли?

Минут десять мы, сосредоточенно сопя, выгребали содержимое – пачки и комки денег, и еще столько же пихали внурь бомбы, стараясь равномерно распределить их по всей поверхности.

Обратно вышли так же – Илья запер дверь, снял тряпку с лица сторожа и вылез через окно. Три саквояжа приятно оттягивали руки.

И только мы сунулись на проулок, ведущий к Михайловскому проспекту, как загремели ворота казармы напротив и оттуда вышел ночной патруль, человек пять или шесть, при винтовках.

Пришлось метнутся в тень деревьев и там стоять, унимая сердце, пока разводящий со сменой не обошел весь квартал. А ходили они долгонько – там же оказались, как нам потом рассказали, казармы артиллерийской бригады, стрелкового полка и военное училище, целый городок. И пока они ходили, на каждом углу торчало по часовому.

Мы маялись в саду обсерватории и молились, чтобы развод поскорее закончился, потому как еще надо было дойти с деньгами до гостиницы. Ведь поймай нас с деньгами, это было бы куда опаснее, чем с бомбами. Тьфу, зла не хватает, гений организации, простую операцию «пришел – взял – ушел» нормально продумать не могу.

– А может, я на тот берег переплыву? Там парк городской, спрячу и шито-крыто? – шепотом предложил Дрюня. – Речка-то неширокая, до островка всего саженей пятьдесят, я запросто…

– Ты не дури давай, – пришлось осадить не меру инициативного парня, – река горная, течение быстрое. Снесет тебя, где потом искать? Да и берег крутой, как ты с тремя саквояжами выбираться будешь?

* * *

Но все проходит, прошла и смена караулов и мы осторожно двинулись в сторону гостиницы. Впереди, изображая подгулявшего, налегке шел Дрюня, следом мы втроем тащили добычу. На каждом перекрестке наш эсерик осматривал улицы и давал сигнал – и мы выходили из тени, догоняли его и снова прятались в тень. Так и дошли, один саквояж я занес в гостиницу сам, остальные пришлось втихую затаскивать в номер через окно, хорошо хоть длины простыней хватило. Романтика, однако. Но на будущее – хватит в игрушки играться, биржа наше все. В России мне не даст развернуться министр финансов – но ведь есть еще и Европа!

Утром, буквально сидя на деньгах, я ломал голову – ну хорошо, вытащить мы деньги вытащили, а как их вывезти? Можно, конечно, оставить тут Дрюню на месяц-другой, пока все утихнет, но уж больно стремно – одному не устеречь, а в гостинице любопытные горничные, портье, носильщики… Да и разбивать группу неохота. В банк сдать на хранение? Так в жандармском управлении тоже не дураки сидят, небось, всех арендаторов хранилищ плотно отслеживают. Вот ввязались! Чисто чемодан без ручки – и тащить тяжело, и бросить жалко.

Ладно, будет день – будет пища. Тем более, что планы есть, завтра открытие нефтепровода. Я позавчера еще подсуетился, отбил телеграмму Лауницу, тот меня местному полицмейстеру отрекомендовал и вот я в числе приглашенных. А пока – разобраться с местной инициативной группой на тему подростковой колонии.

День канул как в яму, мы осмотрели несколько площадок, но ничего толкового так и не нашли. Вообще, было такое ощущения, что колонию тифлисцы зателяли исключительно, чтоб «не хуже, чем у всех» было, на кондачка и без проработки. На что я им и попенял, и раздал ценных указаний.

Мероприятие проходило несколько в стороне от города (ну какой нормальный человек потянет трубу с нефтью через жилые кварталы?), пришлось выезжать прямо с утра, оставив несметные богатства на попечение Дрюни и Распопова.

Мне досталось место с краешку трибуны для гостей. Но поскольку я был в своем фирменном облачении – черные очки, синий шелковый сюртук, резной кипарисовый крест – то после шепотков среди собравшихся на «правительственной» трибуне, украшенной бело-сине-красными розетками и полотнищами, возникло некое оживление. Вскоре ко мне подошел адъютант и от имени губернатора пригласил перебраться в высшие сферы.

А в сферах было интересно – сам губер, штатский генерал барон фон Траубенсберг, губернский предводитель дворянства князь Багратион-Давыдов, тот самый нефтяной магнат Александр Манташев. Он оказался вполне бодрым армянским дедушкой и с удовольствием рассказывал мне о своем родном городе – Тифлисе. А я ему, пока шли необязательные выступления, успел ввернуть нечто полезное.

– Вот, слыхал я, в Москве есть инженер Шухов…

– Как же, – закивал Александр Иванович, – известный в Баку человек, много построил, знаю лично.

– Так вы, наверное, и про его колонну для выгонки керосина знаете?

– Конечно, но это же пробная установка, пользы от нее ноль…

– Так я вам скажу, я в Питере знаюсь с Дмитрием Ивановичем Менделеевым…

Манташев поднял брови и изобразил крайнюю заинтересованность.

– … так он считает, что эта колонна – будущее нефтепереработки.

– Хм… Но куда деть столько бензина?

– Автомобили, Александр Иванович, автомобили. И аэропланы, верьте моему слову.

Манташев посмотрел на меня в раздумьях.

– Ежели сомневаетесь, давайте соорудим кумпанство. Я денег дам, а за вами постройка колонны.

– Даже так? Вы входите в предприятие?