Я Распутинъ. Книга вторая

— Зря ерничаете, Владимир Львович. Божьи откровения не от наряда зависят, а вот будь я в нем, завтра же по всему Парижу раззвонят, что сицилист встречается с царевым фаворитом.

— И какими же откровениями вы нас сегодня побалуете? — Бурцев сделал неопределенный жест вилкой с наколотым на него кусочком мяса.

От обеда он не отказался и наворачивал с аппетитом, приятно было на человека смотреть — кто хорошо ест, тот хорошо работает.

— Азеф.

Вилку он отложил и куда внимательней поглядел на меня:

— Что Азеф?

— Провокатор. Много худого совершил и еще больше совершит, коли не остановить. Люди к убийству привыкают, злобу множат.

— Какие доказательства? — наклонился вперед Бурцев, не сводя с меня взгляда.

— Герарди сказывал, начальник дворцовой полиции, — Борис Андреевич мне не кум, не сват и не брат, жалеть не буду, — будто набольшим в боевой организации агент стародавний. Також еще один человек подтвердил, но имя назову, коли вы обещаете про него ни-ни.

— Слово революционера.

— Зубатов, Сергей Васильевич. Виделся с ним во Владимире.

Бурцев обхватил бородку ладонью и несколько секунд думал, а потом осторожно сказал:

— Это все разговоры. Нужно как минимум письменное свидетельство.

— Тут не помогу, мне своих людей подставлять не след. А ты ищи, ищи. Есть же люди, кто в полиции да охранке служит, но совесть не продал?

Бурцев метнул на меня беглый взгляд и откинулся на спинку, скрестив руки на груди. Если я правильно понимаю — “закрылся”, хочет что-то спрятать от меня… значит… значит, первичная информация у него есть.

— Лопухину пиши, — я засек второй быстрый взгляд и продолжал давить. — Преемнику его пиши. Вообще всем, до кого дотянешься, пиши, глядишь, кто и ответит.

— Это как в куче навоза жемчужину искать, — саркастически заметил Бурцев, — на одной бумаге разоришься. И с чего, кстати, такие откровения?

— Это как у нас в Сибири золотишко моют — я проигнорировал последний вопрос — Песок, песок, порода пустая, а потом раз и самородок. Даже если на сто писем ответит всего один порядочный человек, будет толк, не Азефа, так других провокаторов за ушко да на солнышко выведешь. А чтоб на бумаге не разорился — вот.

И отсчитал Бурцеву тысячу франков.

Глава 10

Пару дней заняло испытание закиси азота и вот я удостоен чести лицезреть счастливых Габриэля Вуазена и его брата. Мне долго трясли руку, думал повесят медаль на сюртук. Мощность мотора резко скакнула, но французский пепелац все одно не производил впечатления надежной истории. Ну никак у меня не получалось назвать горку тряпочек, палочек и веревочек самолетом. Летать он летал, но как те крокодилы — нызенько-нызенько. И недалеко. И так себе управлялся — хотя бы потому, что имел винт толкающий и рули высоты спереди. Вывернутая наизнанку классическая схема. О чем я не преминул сообщить Габриэлю и Шарлю. Сначала надо мной вежливо посмеялись, дескать, что этот бородатый muzhik понимает в высоком искусстве воздухоплавания, но кивок в сторону мотора и рекомендательное письмо от Кованько малость переломило ситуацию.

— Вы же воздухоплаватели, воздушный океан, так? А припомните, что легче делать — тянуть баржу или толкать ее? Вот то-то, вижу, что вы задом наперед летаете, а надо бы чтоб мотор был впереди и баржу воздушную тянул.

Так что когда я недрогнувшей рукой пробашлял строительство аэроплана привычной мне схемы, да еще с элеронами, о которых тут не задумывались, ко мне относиться стали иначе. И даже начали учить управлять этой… конструкцией. Не бесплатно, разумеется.

Страх и ужас. Это как… ну даже не знаю… во, прыгать с сарая с зонтиком вместо парашюта. Или катиться вниз на горных лыжах, не умея поворачивать. Скорость, высота и почти никакого контроля над процессом. Прямо памперсы изобретай, чтобы летать.

Пока я там дергал рычаги, а Дрюня с помощью подключившегося Сотникова бился с Гном-Ронами, приехали Щекин и Варженевский. С победой — купили завод. Почти миллион рублей.

Я схватился за голову.

— Тридцать шесть станков — Варженевский достал бумаги — Аренда персонала на год. Заплатил сразу авансом половину зарплаты. Триста семь сотрудников. Запас оптического стекла, шпата — два вагона. Кроме того, немцы потребовали купить патенты и привилегии.

— Да в России своего шпата завались! — взывал я.

— На сей счет никаких указаний не было, — пожал плечами юрист

— Григорий Ефимович — Щекин пощелка счетами — Так то не дорого, без бумаги от кайзера, завод все полтора миллиона стоит. А окупается он за пять лет. Но нужны заказы.

— Будут от армии — буркнул я, переживая насчет цены — И от флота. Вот что ясны голуби. Езжайте теперь к Вуазену и Сегену. Дрюня вас познакомит. Заводов у них еще нет, так сараи какие-то… Можно недорого кого-то переманить. Да станки выкупить.

— А разве нам не потребуется разрешение французского правительства? — осторожно спросил Варженевский

— Тут в стране бардак почище нашего — пожал плечами я — Да и не понимают пока французы всю важность аэронавтики. Одни энтузиасты пока в деле.