Я расскажу тебе о викингах

Про бунтарей и белых ворон, которых во все времена можно было смело причислить к коммунитас, писатели пишут приключенческие романы. Однако, если подумать, то окажется, что в «мирной жизни» лучше жить среди структуры. Среди тех, кто встаёт рано утром и отправляется в поле, в огород, за рыбой, в лес на охоту.

Так же легко понять и ещё одну истину: если бы общество состояло только из тех, кто ведёт себя примерно, всегда слушается родителей и начальства, не нарушает никаких правил, – в таком обществе можно было бы удавиться с тоски, а кроме того, само такое общество потеряло бы способность меняться, прекратило бы всякое развитие, ведь любое новшество неизбежно есть нарушение каких-то прежних правил.

С другой стороны, жить в обществе, состоящем сплошь из бунтарей, никакого закона и порядка не признающих, – также удовольствие небольшое. Эту часть населения можно сравнить с закваской, которая даёт новые идеи и придаёт обществу, временами болезненно, какой-то поступательный импульс. Но ведь даже простое тесто не может состоять из одних дрожжей, нужна и мука, причём все составляющие – в определённой пропорции…

Что из этого следует?

Во-первых, нормальному, спокойно развивающемуся обществу в равной степени нужны все его дети – и люди-валуны, и люди-колючки, и даже те, кто живёт вроде бы ни для чего, просто «для красоты».

Во-вторых, интересно проследить, что же происходило – и происходит – с вольницей «свободных и равных», когда она отделяется от ненавистной «структуры» и начинает жить сама по себе? Оказывается, очень быстро она сама обзаводится «структурой». Рыбак рыбака видит издалека – вчерашние бунтари-одиночки объединяются в группы (хотя бы в целях элементарного выживания), и кто-то неизбежно оказывается самым инициативным и смелым, становится вожаком. А если приходится ещё и постоять за себя, очень скоро выясняется, что без строгой воинской дисциплины даже очень храбрые воины много не навоюют…

Законы, о которых рассказывалось в этой главе, являются общечеловеческими. Они суть следствие биологической природы человека и действовали у всех народов и во все времена. В том числе и в древней Скандинавии.

Как и повсюду, большинство населения там составляли земледельцы, охотники и рыболовы, не помышлявшие ни о каких приключениях. Но были и другие люди – активные, дерзкие, независимые, стремившиеся к какой-то иной жизни, к дальним путешествиям, опасностям и воинским подвигам. Собираясь вместе, эти люди объединялись в ватаги, избирали себе вождя – хёвдинга. А поскольку к морю они были привычны едва ли не больше, чем к твёрдой земле, рано или поздно у них появлялся корабль, на котором они и отправлялись в походы…

Вот этих-то людей, «ушедших из дома», «живущих не как все», и называли викингами. Теперь понятно, что какая-то особая воинственность или кровожадность здесь ни при чём. Просто в древней Скандинавии действовали те же законы традиционного общества, что и во всём остальном мире. Просто местные условия, в которых действовали эти законы, были достаточно своеобразными. А кроме того, история распорядилась так, что интересующее нас явление происходило всё-таки не в такие уж отдалённые времена. Нашлись грамотные современники, которые оставили достаточно подробные описания. А влажная глинистая земля Северных Стран сохранила огромное количество предметов, по которым учёные могут достаточно достоверно установить, как же в действительности жили люди в ту эпоху.

Эпохой викинговисторики называют период с конца VIII по конец XI века нашей эры, потому что вся жизнь тогдашней Европы – да и не только Европы – проходила «под знаком» постоянных набегов воинов из Северных Стран.

Введение в род

Рассказывая о большой семье, о роде, властно определявшем всю жизнь древнего человека, мы уже проследили парадоксальную на первый взгляд мысль: родственниками не рождались. Мы видели, как присматривался род к новорожденному малышу – своей собственной плоти и крови. Но ведь в древности, точно так же как и теперь, жизнь подбрасывала самые неожиданные «повороты сюжета». Скажем, появлялось на свет дитя, рождённое не в семье, а, как принято выражаться, «на стороне». Как должен был поступать его отец, если он не бегал от отцовства, а, наоборот, желал присоединить, например, внебрачного сына к своему роду и сделать его законным наследником?

Ситуаций могло быть величайшее множество. Например, боевой поход или просто путешествие по каким-то делам ознаменовалось ещё и любовным приключением, в результате которого родился ребёнок. Или родился ребёнок у рабыни, не состоявшей, естественно, в браке с хозяином. Или, помимо «главной» жены, появлялась «младшая» жена или наложница, у которой опять-таки рождался ребёнок. Или…