Я разобью твоё сердце (СИ)

Он улыбается, смотрит в глаза, как будто хочет что-то сказать или сделать но не решается. Не отпускает мою руку, обволакивающим взглядом изучает мои губы. Неловкий момент молчания заставляет прикусить губу и увести взгляд.

— Я пойду, — поправляю шапочку. Чувствую как щеки порозовели. — Спасибо за приятно проведенное время.

— Повторим? — прищуриваются мужские глаза.

— Может быть, — кокетливо веду плечом.

— Я позвоню, — предупреждает с улыбкой.

— Позвони, — тоже растягиваю губы. Делаю шаг назад. — Пока.

— Пока, Лиз.

Отхожу подальше и машу ладонью. Миша посмеивается. Засунув руки в карманы, он провожает меня взглядом до подъезда.

Окрыленная залетаю на свой этаж. Сердце в груди прыгает. На общей кухне у кого-то еда пригорела, воняет, но мне дела нет. Где-то за ребрами щекочет, беспричинно улыбаюсь. В припрыжку дохожу до своей комнаты и толкаю дверь. Она открывается, свет горит, значит, Лерка уже пришла.

— Ох, Лера… — с ликованием стягиваю угги и прохожу в комнату. — Я так хорошо погуляла!

— Ну так рассказывай… — слышу мужской голос и замираю при виде знакомой фигуры на моей кровати. — Я весь во внимании.

Парень опускает книгу, которую лежа читал, и я вижу заинтригованное лицо Германа.

— Как ты… — слова путаются. Я в шоке. — Что ты тут делаешь!

— Тебя жду.

Глава 12

Лиза

— Кто тебя пустил в общежитие?

Заславский усмехается, словно проникнуть ко мне было так просто, что даже объяснять лень. Он откладывает книгу в сторону и поднимается с кровати. В маленькой скромной комнатке без ремонта высокий широкоплечий мажор в дорогих шмотках выглядит неуместно и противоестественно.

— Я могу ходить сквозь стены, — лыбится он на свою дурацкую шутку.

— Смешно, — без грамма веселья отвечаю я.

Деньги — вот твоя суперсила, Заславский.

Вздохнув, избавляюсь от верхней одежды под пристальным вниманием парня. Он смущает и раздражает одновременно.

— Чего надо-то? — разворачиваюсь. — У меня дел полно, кроме того, как на тебя любоваться и выслушивать нелепые шутки.

— Ты такая гостеприимная…

— Я не ждала гостей.

— А зря. Будь всегда наготове, — дергает бровями Герман.

Наши взгляды сталкиваются: его смеющийся, провоцирующий, а мой — острый и на вызове. Засматриваюсь на серую рябь в мужских глазах, почему она больше не морозит мою кожу, как при первой встрече? Моргаю, чтобы вырваться из затянувшегося зрительного контакта.

— Сейчас я готова стукнуть тебя чем-нибудь тяжелым, — толкаюсь плечом, чтобы сдвинуть его от стола, на край которого он навалился пятой точкой. — Не беси.

— Так я даже и не старался. Приятно понимать, что ты ко мне неравнодушна, конечно… — самодовольно тянет Герман.

Закатив глаза на его подколы, подбираю учебники на столе и замечаю среди них свой личный дневник… Почему он тут лежит? Он же под подушкой был. Паника забирается в сердце, и оно нервно совершает переворот через себя.

В опасной догадке кошусь на парня — он же не читал ничего, да? Господи, скажите, что нет! В противном случае я пропала! Там хранится совершенно личная информация, мои искренние мысли и девчачьи секретики. И про Заславского тоже я писала кое-что… Он не должен этого знать!

Складываю дневник в стопку к другим книгам и расставляю всё на полку. Герман стоит над душой. Заинтересованно рассматривает меня с каким-то интригующим прищуром. Стараюсь его не замечать, но стук в висках истерично верещит «Он всё знает, Лиза!»

— Как с Титом погуляла? — интересуется парень.

— Супер! — слишком агрессивно отвечаю.

— Целовались?

— Тебя не касается! — поворачиваюсь к нему, опаляя искрами и тут же на зло отвечаю. — Да!

Странно, но Германа не крючит, как я ожидала, он только усмехается и всё.

— Понравилось? — спрашивает, как будто дразнит.

— Очень! Обязательно повторим с ним еще раз! — выпаливаю на эмоциях.

— А чего ты сразу возбудилась? На меня так реагируешь? — его густые брови подпрыгивают. — Раскраснелась вся…

Он тянет руку к моей полыхающей щеке, но я быстро шлепаю по ней.

— Это от злости, — фыркаю.

— Или нет? — придвигается ко мне ближе Герман.

— Ты меня раздражаешь, — отступаю в тарахтящему старенькому холодильнику.

Упираюсь в дверцу спиной и сразу ловлю от него вибрацию. А меня из без того уже изнутри колошматит. Волнение застревает в горле и заставляет сердце биться чаще.

Герман купирует меня, заставляя смотреть в глаза.

— Поэтому я снюсь тебе по ночам? — с мужских губ сходит вопрос, который застаёт врасплох.

Прочитал! Он всё прочитал! Теперь довольно улыбается, а я растерянно хлопаю ресницами и рдею до корней волос. Злюсь на него еще больше, кто позволил ему читать чужие дневники!

— Если только в кошмарах, — отвечаю, не собираясь сдаваться так просто и отрицать до последнего сказанное.

Заславский усмехается, качает головой, типа осуждает наглое враньё и советует добровольно признаться.

— Дорогой дневник, вчера я первый раз поцеловалась. Это было невероятно… — цитирует мои записи Герман, чтобы обличить меня.

— Прекрати… — шиплю и прикрываю дрожащие веки.

Но парень и не думает останавливаться. Он склоняется ко моему уху и продолжает напоминать слова из дневника шепотным хрипом: