— Да, у тебя есть дар. — вновь кивнула женщина, немного удивившись. Она и подумать не могла, что парень не знает о том, что он владеющий, ведь каждый ребёнок узнает это сразу же. — Но не только это. — проговорила врачиха, заставив Широ навострить уши. — Твои каналы вывернуты наизнанку. Я уже слышала про подобный дефект и не могу с уверенностью сказать, что ты сможешь использовать дар. Но даже, если и сможешь, то скорее всего так и останешься слаб. По сути, ты инвалид, мальчик. Не мне подобное говорить, но я не понимаю, зачем тебя отдали в эту школу. — раскрыла все карты женщина. Она могла не раскрывать подобную информацию ученику, но, возможно, он сможет уговорить родителей забрать документы и, тем самым она спасёт его жизнь. Ведь, в стенах этой школы часто проходят дуэльные поединки, которые порой бывают слишком кровавыми, а с таким даром он вряд ли сможет защитить себя.
— Инвалид, значит… — пробормотал Широ, прикрыв глаза.
«
— Госпожа Окада, — заглянул за ширму пожилой азиат в круглых очках. Посмотрев на мальчишку, он перевёл взгляд на женщину и, проговорил. — Главврач срочно вызывает вас к себе.
— Поняла. — кивнула женщина и стала подниматься, но, вспомнив о Широ, остановилась. Посмотрев на юношу, который лежал на кушетке с закрытыми глазами и тяжело дышал, врач махнула рукой и, выйдя из-за ширмы, обратилась к пожилому коллеге. — С этим учеником я закончила, оставь его ещё на пять минут, пусть полежит, а после, сними провода аппарата и отпусти его.
— Я вас понял, госпожа Окада. — коротко поклонился мужчина, провожая женщину взглядом. Заглянув за ширму, он вновь посмотрел на мальчишку и уже собирался вернуться к бумагам, как его взгляд упал на хрустальный шар, свет внутри которого начинал сиять всё ярче и изменился на тёмно-зелёный.
«
Весь гнев, который копился в душе наёмника выплеснулся наружу, сорвав все тормоза. Слишком долго, ещё с прошлой жизни, когда умер его отряд и Корнелия, он копил в себе ярость, не давая ей выхода, прикрывая её колкими выражениями вкупе с дурным характером. Но сейчас, поняв, что он застрял в незнакомом ему мире и в теле мальчишки инвалида, он не выдержал. Рядом с ним не было его Корнелии, не было друзей, которые могли сказать ему, что всё хорошо. Был лишь он и его безудержный гнев на судьбу и смерть, которые не дали ему обрести покой даже после того, как он умер.
Кожа ладоней не выдержала натиска ногтей и порвалась, позволив мелким струйкам крови попасть на кушетку. Дыхание парня всё учащалось, а его глаза в бешеном темпе вращались под закрытыми веками.