Я разве похож на аристократа? Том 4.

— Поторопись и прими решение, — произнёс он предвкушающим голосом. — Но знай, что именно от твоего выбора, зависит то, кто будет гореть в вечном, тёмно-зелёном пламени Чумы и Хаоса. А если, все песчинки упадут до этого момента, то выбор за тебя сделаю я… И он тебе не понравится.

Услышав слова старика, Арлекин забегал глазами по часам и сферам. Хаос в его разуме нарастал всё сильнее и сильнее, а стук сердца отдавался в ушах.

— У этих душ, — вновь заговорил старик, посмотрев на большую сферу. — Их судьба должна была быть иной… Каждому из них при рождении был дан выбор, как прожить свою жизнь. Мой помазанник отнял этот выбор, начав свою игру, — с ухмылкой глянул он на застывшего Владыку. — Но, я тоже люблю играть! — засмеялся он и его смех эхом отразился от стен.

— П-почему я? — хрипло спросил Арлекин, смотря на сферы. Он желал узнать, почему именно он должен делать подобный выбор!

— Потому что, я так хочу. — безразлично пожал плечами Древнейший и дополнил. — Я живу так долго, что видел зарождение Мироздания. И с каждым прожитым мгновеньем, я ощущаю лишь скуку. Поэтому, — ухмыльнулся он. — Я развлекаюсь, пытаясь её развеять.

Не получив от юнца какого-то ответа на свои слова, старик посмотрел на песчаные часы, песчинки которых практически иссякли.

— Пора, Адам Фрост. — с улыбкой произнёс он, смотря на Арлекина. — Души многих или душа одного? Выбирай!

Адам слышал его слова, эхом отдающиеся в его голове. Он чувствовал, что сейчас своим выбором либо обречёт на вечные страдания миллионы, в числе которых могут быть те, кого он встречал на своём жизненном пути… Либо того, кого без зазрений совести может назвать отцом.

Закрыв глаза и сделав глубокий сдох, он успокоил своё сердце и разум. Его тело больше не подрагивало, а в голове не проносился ворох мыслей.

Песчинки практически закончились, а Владыка откинул рукав робы, готовясь сделать выбор за смертного.

Но именно в тот момент, когда последняя песчинка упала, Адам открыл глаза и дал свой ответ, сделав выбор…

Глава 42

Сделав шаг, а затем ещё один, Арлекин подошёл к сферам и вытянул руку, коснувшись самой маленькой из них. Он слышал страдания и мольбы душ, заточённых в одной из них… Но он сделал свой выбор.

Яркий свет озарил тронный зал, заставив Арлекина прикрыть глаза. И когда свет испарился, большая сфера исчезла, а в его руке осталась та, чтобы была размером с зёрнышко. Его взгляд не отрывался от неё, а в голове раздавался голос Масаши, который он слышал перед тем, как мужчина отдал за него свою жизнь…

— Молодец! — радостно воскликнул Древнейший, захлопав в ладоши. Улыбка не сходила с его лица, а исходящие безумным ликованием глаза, смотрели лишь на юнца.

Подойдя к стоявшему в ступоре Арлекину, он наклонился и внимательно всмотрелся в его лицо. Он видел всю гамму чувств и эмоций, что переполняли смертного… Его смятение, граничащее с отчаянием и долей облегчения. Именно это, древнее существо желало увидеть. Мучительный выбор того, кто должен был принять непростое решение… Поэтому он и любил устраивать подобные игры со смертными. Древнейший не обладал подобными чувствами и моралью. Он не был способен ощущать муки выбора и последствий. Но он страстно желал этого и потому устраивал подобное.

— Как ты себя чувствуешь, Адам Фрост? — задал он вопрос, открыто улыбнувшись. — Каково ощущать себя тем, в чьей власти были миллионы душ и их судьбы? Что ты испытываешь? Вину? Смятение? Облегчение? Ответь мне.

Арлекин молчал. В его голове до сих пор звучали крики тех, кого он обрек на вечные муки. Женщины, мужчины, старики, дети… Каждый из них теперь будет гореть в тёмно-зелёном пламени, не имея возможности спастись. Адам понимал это и от осознания случившегося, его сердце стало биться необычайно медленно. Давление, которое гораздо мощнее мощи Владыки, опустилось на его плечи непомерным грузом. Но он сделал свой выбор и принял решение…

— Что я чувствую? — безжизненно ответил вопросом на вопрос юноша, а затем посмотрел в радостные глаза старика. — Вину, перерастающую в безразличие.

Услышав ответ смертного, Древнейший улыбнулся ещё шире. Он видел, как изменились глаза Адама, в которых, казалось, не было жизни. Вся вина и прочие чувства будто умирали в нём, превращаясь в коктейль, полный апатии и безразличия.

— Я эгоист, старик. — произнёс Адам, напрочь отбросив любое уважение к Древнейшему, которого ранее до ужаса боялся. Сейчас его разум не следил за словами… — Я хочу всё и сразу. Но ты, дал мне выбор… Очень хреновый выбор. И благодаря тебе, — посмотрел он на старика. — Я понял две вещи.

— И какие же? — волнительно задал вопрос Древнейший. Он желал услышать покаяние или откровение смертной души!

— То, что мне плевать сколько людей умрёт… Десятки, сотни, тысячи, миллионы… Я пожертвую ими, ради спасения тех, кто мне дорог. А так же то, что вы, древние создания — те ещё ублюдки.