Я разве похож на аристократа? Том 4

— Вот только, что ты будешь делать с Кхаром? — спросил Раздор и дополнил. — Он не согласится на подобное и даже слушать тебя не будет. Служение Владыки для него превыше всего.

— В этом ты прав. — вздохнул Охар и посмотрел в глаза Раздора. — С ним нам не по пути.

— Я знал, что ты так скажешь… — пробормотал Раздор и с кивком произнёс. — Пора возвращаться.

Ухмыльнувшись на слова брата, Охар создал под ними тёмный провал, в котором они сразу же утонули, исчезнув… Лишь следы на снегу остались после них…

* * *

— У-ублюдок… — прохрипел Михаил, выхаркав шмат крови.

Его глаза не отрывались от стоявшего перед ним Алатора, одежда и лицо которого были полностью покрыты грязью и кровью.

Никак не реагируя на слова своего старого врага, Алатор создал в руке копьё из тёмно-зелёного пламени. Он смотрел на лежащего под его ногами Михаила и видел во что он превратился. Ноги мужчины были оторваны и обожжены, как и левая рука. Броня, исходящая мелкими всполохами, разорвана в клочья. Волосы опалены, а на обезображенном и второй раз обожжённом лице, остался лишь один глаз, который с ненавистью смотрел на него.

Их битва разрушила и без того опустошённый портовый квартал Токио, уничтожив его под чистую. И в этом противостоянии сил, похожих друг на друга, но таких разных… Истинная Чума одержала верх.

— Прощай, Михаил… — с трудом выговорил Алатор и воткнул копьё в грудь старого врага, услышав его предсмертный вскрик.

Еле стоя на ногах, Алатор отошёл от мёртвого тела Михаила. Его тело разрывалось от усталости и боли, которая отдавалась волнами. Он не мог от неё избавиться и излечиться, ведь в этом бою он взял слишком много той силы, что была ему дарована. Сама его суть буквально трещала по швам, грозясь в любой момент вновь оказаться во владениях Древнейшего.

Услышав негромкое безудержное рычание, Алатор с трудом повернул голову и увидел ползущего по разрушенному асфальту Кхара. Всё тело Всадника войны представляло из себя мешанину из костей, мяса и остатков брони. Его меч был сломан, валяясь двумя половинками в отдалении. В этом оружии больше не было силы и крика загубленных душ… Теперь, оно представляло из себя лишь металл, опалённый пламенем небывалой мощи.

— Я-я… Ещё… Не проиграл! — хрипло рычал Кхар, ползя по асфальту в сторону кусков своего меча.

Вот только, его слова не были адресованы к с трудом стоявшему Алатору. Он обращался к смертному, который еле переставлял ноги и, опираясь на копьё, шёл по оставляемому Всадником кровавому следу.

От брони Арлекина не осталось практически ничего. Мощные наплечники были оторваны, как и нагрудник… У него, остались лишь латные перчатки, держащие исходящее тусклым тёмным пламенем копьё и изломанный шлем, через дыру в котором виднелся глаз, полностью окутанный во тьме.

Догнав ползущего Всадника, Арлекин поднял ногу и резко опустил её на его спину, заставив издать хриплый вздох. Силы Войны покинули его, ведь вся ранее пролитая бойцами и безумцами кровь испарилась. Но и сам Адам лишь на силе воли держался в сознании, терпя разрывающую тело боль.

— Я же сказал, что убью тебя… — холодно произнёс Арлекин и ударил Всадника, заставив его перевернуться на спину. — Смотри на меня, — встретились их взгляды. — Ты сдохнешь, и когда отправишься к своему хозяину, передай ему, что скоро я приду и за ним.

Услышав слова смертного, Кхар сжал челюсть, а затем открыл рот и хрипло засмеялся. Его забавляло невежество этой никчёмной души, решившей, что она всемогуща!

Слушая хриплый смех, Арлекин поднял копьё и резко воткнул его в голову Войны, обрывая радость Всадника.

— За Масаши… — пробормотал Адам, отпуская древко копья и делая несколько шагов назад.

Но только он сделал подобное движение, как вдруг ноги перестали его слушаться и он упал там, где стоял.

Его тело более не было покрыто тёмным венами и доспехами, а глаза возвращались в первозданный вид. Но именно из-за того, что Арлекин отпустил силу первозданного Хаоса, он ощутил отдачу в полной мере. Всё его естество выворачивалось наизнанку, от чего он с трудом успел перевернуться на живот и, встав на четвереньки, изрыгнул содержимое желудка. Он видел перед собой тёмную пульсирующую кровяную жижу, которая, казалось, была жива!

— Э-это ещё что такое?… — хрипло пробормотал Арлекин, а затем эта жижа стала перетекать на его руку, распространяясь по всему телу.

Но не успел он удивиться и воспротивиться подобному, как ощутил, что боль отступает… Приятный холодок стал заполнять каждую его рану, заставляя Арлекина облегчённо вздохнуть.

«Дерьмище случается…» — произнёс он про себя, вновь перевернувшись на спину.

Его глаза неотрывно смотрели на синее небо, которое освещали яркие лучи солнца, вернувшего свой прежний цвет. Он чувствовал, как лёгкие забиваются пыльным воздухом, от которого ему хотелось кашлять… Но его силы настолько иссякли, что он не был способен даже на подобное действо.