Я, рейнджер (СИ)

— В это время года все они спят, так что риск нулевой, — я помахал в воздухе здоровенным рожком. А потом взмахнул ногой, поднимая тучу водяных брызг. — Наверное, вот это время мое самое любимое на Земле. Жара уже спала, но вода теплая, и до сезона штормов далеко. Купайся — не хочу.

— Я с большим трудом научился плавать, — даже в собственных слабостях Стиг-Рой признавался совершенно спокойно. — Кое-как натягивал нормативы с третьего раза. До сих пор каждый раз, как нахожу планету, надеюсь, что она будет не водной.

— А я, кажется, умел это всегда, — я снова поддел стопой воду, взметая брызги. Облизал подтаявшее мороженое, откусил кусочек хрустящего стаканчика. — А вот бегать терпеть не могу, хоть уступаю только Гай-Хи.

Стиг-Рой покосился на меня.

— Скучаешь? — спросил неожиданно.

— В смысле?.. — почему-то в голове сразу же всплыл образ Май-Лиссы.

— По академии, друзьям, — Стиг-Рой достал еще один бургер из огромного пакета. Они и правда были хороши, но я осилил только два, а вот бравый рейнджер собирался навернуть уже пятый.

Первым порывом было гордо сказать “Нет”. Героические рейнджеры не имеют права на сопливые эмоции. Но потом я пораскинул мозгами и попробовал найти ответ на вопрос, а кто такое сказал? И где написано, что рейнджер — это бионический организм без чувств и памяти?

— Есть немного, — в очередной раз приложившись к мороженому, я признал очевидное. — Но, наверное, это нормально: скучать. Я и по дому скучал, поначалу совсем хреново было.

— А я совсем не скучал, — признался Стиг-Рой, немного помолчав. — Тебе повезло, ты рос с родителями.

— А ты? — быстро спросил я. — В интернате?

— Да, — Стиг-Рою явно было не слишком приятно вспоминать свое детство. — У матери кончилась рабочая виза намного раньше, чем я достиг возраста перелетов. А из интерната дается только один перелет — в учебное заведение, за все остальное надо платить, а у моей семьи не было ни денег, ни желания.

История Стиг-Роя не стала для меня ни чем-то совершенно новым, ни уникальным. Из всех, кого я знал, отношения с родителями поддерживала Май-Ли и, как ни странно, Гай-Хи. Остальные или воспитывались в интернатах, причем не только на Земле, или порвали связи сразу после поступления в академию.

— Жуть какая, — неважно, сколько подобных судеб прошло мимо меня, я все равно не мог даже представить, как это, когда ты совсем один. — Здорово, что тебе сразу удалось поступить в академию, а не пришлось выбирать армию.

— Честно говоря, мне было все равно, — Стиг-Рой выбросил обертку от бургера в отведенный для мусора пакет и улегся на песок. — Я был тогда таким неприкаянным, что вообще без разницы казалось, что академия, что армия. На самом деле мне невероятно повезло, что Светокрыл ничего не знал о людях. С моим уровнем фантазии он никогда бы меня не выбрал.

Я прикончил мороженое и лег рядом. Волны по-прежнему щекотали мне пятки, песок был прохладный, но еще приятный.

— И, возможно, совершил бы самую большую ошибку, — предположил я. — Вы с Да-Атаном дополняли друг друга. А представь — я и он. Да мы все слияние взорвали бы нахрен, соревнуясь, у кого замок круче получился.

— Возможно, именно этого ему и не хватало, — заметил Стиг-Рой, глядя в небо. — И от меня он сначала постоянно ждал каких-то действий, общения. Только не такого, как я мог дать.

— Теперь этого уже не узнать и не изменить, — я перевернулся на живот. — Как Светокрыл получил рану? — спросил я. Можно было бы поинтересоваться и у Светокрыла напрямую, но я предпочел услышать об этом от Стиг-Роя.

— Уснул, — Стиг-Рой хмыкнул, будто во сне было что-то забавное. — Проснулся посреди метеоритного потока. А я ему тысячу раз говорил: паркуйся к какой-нибудь звезде. Но нет, ему не нравится, видите ли, когда гравитация движения сковывает.

Сам Стиг-Рой в это время, наверное, был на вылазке.

— А почему Да-Атан не отследил? — я сел, пытаясь понять, как же это могло произойти. — Или “уснул” и “паркуйся к звезде” ты говорил ему?

— Так он тоже… Уснул, — от расслабленной безмятежности не осталось и следа, и последнее слово Стиг-Рой выплюнул так, будто в последний момент заменил ругательство. — Посчитал, что раз мы никуда не летим, то и следить не надо. Из-за этого я на него наорал, он психанул и сбежал на очередную гулянку…

Стиг-Рой замолчал как-то слишком уж напряженно для простого рассказа о дружеской ссоре.

— Это было в день его смерти, — догадался я, чувствуя, как холодеют ступни. — Только не говори, что ты винишь себя!

Стиг-Рой дернул плечами.

— Умом понимаю, что это бред, — сказал затем неожиданно зло. — А все равно кажется, что если бы сдержался, повел бы себя иначе…

Я сверлил его взглядом целую секунду, надеясь, что мой вид без слов подскажет Стиг-Рою, насколько он неправ. Но потом понял, что игрой в молчанку делу не поможешь. Тут надо по старинке, словами через рот.