Я, рейнджер (СИ)

Нам организовали настоящую экскурсию по ветлечебнице. Не совсем то, чего хотел Светокрыл, но тоже было интересно. Разноразмерные медкапсулы, специализированные медкапсулы, медкапсулы для птиц, для змей, для крупных хищников… Невероятно, но у них была даже капсула для морских обитателей — она плавала в бассейне и могла растягиваться и сокращаться в зависимости от размера животного.

— Однажды мы лечили кашалота… — сказала немолодая женщина-врач, влюбив в себя этой фразой как минимум одного рейнджера и одного рассекателя.

Про кашалота я выспросил все. К своему стыду, я даже не знал, что это за животное такое — кашалот, но выходил из лечебницы уже с полным багажом знаний.

Стиг-Рою тоже понравилось… Вроде бы. По его невозмутимому лицу трудно было что-то понять. А впрочем, это в любом случае было как минимум интересно, так что я не особенно переживал по этому поводу.

— А теперь собаки? — с надеждой спросил Светокрыл, когда я закрыл глаза, переправляя ему очередную порцию информации.

— Собаки, — согласился я и повернулся к врачу. — Мы же можем посмотреть на отделение для собак?

— О да, это самое большое и шумное отделение, — просияла она и быстро зашагала по коридору. — А еще его постояльцы никогда не скупятся на благодарность за лечение. Это вам не кошки с их пренебрежительным снисхождением и не дикие животные, так и не доверившиеся тебе. Собаки совсем другие, — и она распахнула дверь.

Разноголосый лай ударил по ушам.

— Ого, весело тут у вас, — впервые за нашу “прогулку” Стиг-Рой нарушил молчание и первым зашел в отделение.

Я ожидал увидеть клетки, но вместо них оказались уютные полупрозрачные боксы. Собаки были отсортированы по размеру и, видимо, по темпераменту, потому что одна половина виляла нам хвостами, а другая — грозно лаяла.

— У нас здесь не только пациенты, но есть еще многопородный питомник, — просветила нас наш проводник.

— В смысле, и щенки есть? — обрадовался я. — А можно посмотреть?

— Можно, — врач улыбнулась. — Идемте.

Питомник оказался огромным городом внутри здания. Боксы здесь были раз в пять больше, чем в лечебном отделении, и, пожалуй, правильнее было назвать их вольерами. В каждом был участок с травой, — наверное, искусственной, а может, и натуральной — и уютный на вид домик с непрозрачными стенками. Я предположил, что это для собак с совсем маленькими щенками, и пояснения врача подтвердили мои догадки.

— Ну и в принципе любому живому существу нужно уединение, — улыбнулась она и терпеливо подождала, пока я пообщаюсь со Светокрылом.

— Мы хотели бы погладить кого-нибудь, — соврал я, потому что Светокрыл пребывал в счастливой нирване и не мог связно выражаться.

— Тогда сначала вам нужно пройти дезинфекцию, — сообщила врач чуть извиняющимся тоном.

К этой процедуре я уже привык: на Фредериксе с особым тщанием относились ко всякого типа заразе и старались как можно чаще опрыскивать антисептиком и обрабатывать озоном все и вся.

Вот и сейчас я послушно забрался в кабинку, даже не поморщился, когда она заполнилась пахнущим лекарством туманом.

— Думаю, вас особенно заинтересуют щенки маламута, — выбрала за меня врач. — Им по шесть недель, и это самый прекрасный возраст.

Она привела нас к вольеру, где по ярко-зеленой траве перекатывались серо-белые клубки высотой с колесо стандартного кара. Я целую минуту разглядывал домик, пытаясь увидеть щенков, и недоумевал, почему они не хотят играть с мягкими мячами, когда один из клубков тявкнул. До меня наконец дошло: это и есть щенки. Почти идеально круглые, неимоверно пушистые и уморительно смешные.

Гладить было страшно. Нет, конечно, я не боялся, что щенок меня покусает — эти пушистики были просто не способны внушать страх. Куда больше я опасался, что ненароком дерну их за шерсть, задену почти невидимые в густом меху ушки или прищемлю чем-нибудь хвост. А вот Светокрыл… Светокрыл остался в недоумении.

— Разве это собаки?.. — спросил он растеряно. — Это какие-то игрушки, пусть даже и живые. Разве собака не должна быть такой?.. — и он показал мне в проекции изображение какой-то дикой смеси овчарки, волка и кого-то еще не менее большого и свирепого.

— Посмотри на их мать, она вполне себе грозный воин, — я привлек внимание рассекателя ко взрослой собаке, сидящей поодаль. Прекрасно обученная, она не препятствовала общению щенков и людей, но было очевидно, что, если ее детям будет грозить опасность, она без раздумий кинется на обидчиков. — А кроме того, собаки бывают не только служебные. Есть декоративные породы весом до полукилограмма — на ладони помещаются.

Светокрыл дал мне некоторое время повозиться со щенками, загадочно помолчал пару “сеансов связи”, а потом негромко попросил:

— Может быть, все-таки посмотрим настоящую собаку?..

— Как скажешь, — не стал говниться я, хотя уходить из вольера маламутов совсем не хотелось. Осмелев, щенки стали залезать ко мне на колени, а один даже отважно лизнул в подбородок.

Секция служебных собак была на другом конце отделения. И в ней царила строгая тишина.