Я, Рейван (СИ)

Бластерные болты попали Гудрову в голову и снесли её напрочь. Воздух в шлюзе на мгновение заполнился брызгами крови и мозгов, осколками костей, горелой трухой волос, но ветер тут же вытянул всё это наружу.

Кало Норд, карлик-убийца перевернулся на мелко дрожащем металле рампы, направляя стволы в мою сторону.

А я всё-таки выхватил меч и, как кобра, вытягиваясь в прыжке, полоснул алым лезвием над самой палубой.

Отсечённые кисти рук, всё ещё сжимая пистолеты, упали на пол. Кало беззвучно взвыл, извиваясь от боли. Он бился затылком о рампу, выгибаясь так, что вставал на мостик, и пытаясь зажать подгорелые обрубки. Но зажать их было уже нечем… я машинально отступил на шаг назад, выключил меч и в остолбенении смотрел на дело своих рук.

То был убийца, бесконечно заслуживающий смерти.

То был хладнокровный садист и психопат.

То был палач, собиравшийся изувечить меня и сбросить с высоты в несколько километров.

Но я никак не мог унять дрожь в животе — потому что не сумел найти варианта, исключавшего убийство.

Двойное убийство.

Я перевёл взгляд на труп Гудрова. Рампа раскрылась уже довольно широко, и безголовое тело начинало скатываться к гудящему ветром проёму. Быстрее и быстрее… я увидел, как мёртвый пилот падает с края аппарели и растворяется в облаках.

Я повернулся к Норду.

Карлик стоял на ногах и пытался… пытался снять с пояса термальный детонатор! Страшное взрывное устройство разнесло бы нам весь корабль — вот только активировать его у Норда никак не получалось, и он лишь безрезультатно возил по поясу обрубками предплечий.

— Кало, Кало, Кало, — сказал я, испытывая в этот момент нечто вроде уважения к побеждённому, но отказывающемуся сдаваться противнику. — Кало, Кало, Кало…

— Новый пёс, — с какой-то непонятной усмешкой сказал Норд, поднимая на меня блестящие линзы очков. — Никто не уходит от Кало Норда. Я приду за тобой. Очень скоро.

— Стой, Кало, — сказал я, понимая. — Всё можно решить миром! Тебе незачем…

Он развернулся, оттолкнулся от аппарели и прыгнул за борт. Я ухватился за приваренную скобу и смотрел, как карлик-убийца кувыркается над Тарисом, размахивая обрубками рук, словно подрезанными крыльями. Очень скоро он исчез из виду.

— Мак, что происходит? — прорезался в ухе голос Ордо. — Отвечай, Мак!

— Яд не действовал, — пробормотал я. — Профессор Плейшнер пятый раз выбрасывался из окна…

А потом я услышал металлический звук и повернулся на него.

Тележка, на которой мы доставили «пленницу» и про которую я совсем забыл, всё это время так и стояла в шлюзе. Теперь, когда рампа раскрылась практически полностью, сила тяжести перевесила силу трения, и маленькие колёсики дроида сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее покатились к краю аппарели.

— Бастила! — заорал я, холодея от ужаса, и кинулся за тележкой.

Понимая, что уже не успею.

23

— Что так долго? — приветливо спросила Бастила. — Я уж собиралась пойти проверить, как у тебя дела.

Я вспомнил, как похолодел внутри, наблюдая падение тележки… пустой, к счастью, тележки. Вот если б не присутствие Давика — дал бы Бастиле по шее, точно. Но Давик присутствовал и даже находился в сознании, поэтому вместо «по шее» я ответил:

— Не хотелось отпускать Норда и Гудрова, не позабавившись напоследок.

— Отпустил?

— Отпустил, — сказал я, демонстрируя рукоять светового меча. — Рампу я закрыл, не беспокойся. Автопилот?

— Да, — сказала джедайка. — Я поставила в прогулочный режим, на полутора километрах, чтобы не привлекать внимание.

— А этот клоун?

— Да.

Умничка Бастила подыгрывала мне с полувзгляда. Хотя при подготовке к операции пыталась даже протестовать: «джедаи не убивают своих пленников», гуманизм, толерантность, Тёмная сторона Силы… Мне пришлось чётко-чётко пообещать девушке, что никакого вреда Давику я причинять не собираюсь. А психологическое воздействие — это не вред, это для его же пользы. Ну, и для нашей, конечно.

Жаль, что сам «этот клоун» ценность позитивной реморализации пока явно не осознавал.

Я склонился над бывшим криминальным авторитетом и внимательно осмотрел его голову. На фоне свежего рассечения, украшавшего маковку Давика, шрам возле правого глаза казался ещё более искусственным. Я надеялся, что оказаться вырубленным девушкой было достаточно унизительно для бандитского босса.

Босс смотрел на меня снизу вверх, стараясь выглядеть дерзко и вызывающе. Хотя смысл термина «отпустил» понял прекрасно.

— Давик, Давик, Давик, — безэмоциональным тоном произнёс я. — Что же так слабо? Всего один боец, на меня? И даже не форсер?…

Я старался говорить почти механически, словно дроид, имитирующий человеческие интонации. Так, чтобы пленник прочувствовал формальность этого разговора, мол, победитель даже не торжествует, настолько рутинна для него эта победа. Или же он и вовсе не умеет торжествовать… а как общаться с тем, чьи жизненные приоритеты настолько отличны от твоих?