Я решил стать женщиной

— О-о-ох! — я вздохнула от бессилия бороться со своим другом и быстро съела вкусную рыбу. Потом мы выпили чай, потом Аня всё-таки собралась и ушла, и мы ещё выпили чай, но уже отравленный моим бесконечным нытьём о потерянном времени, о ремонте нашей мастерской, о Сергеевском распиздяйстве:, но оно не помешало второму чаепитию разморить нас окончательно, и мы долго ещё, разбухшие от съеденного и выпитого, сидели на чём-то неизвестном и обсуждали Аню и ещё каких-то Серегеевых баб. Наконец, Сергей, начал собираться, он ходил потерянный среди своей же разрухи и не мог найти ни одной пары носков.

— Сергей, ну, давай ты быстрей, — начала раздражаться я. — Одевай уже что-нибудь. Времени нет, я же приехал, чтобы ускорить работу, а не ждать тебя до ночи.

— Так я вообще никаких носков не вижу, матушка, наверное, приходила, убрала их на место.

— А где их место?

— В шкафу, наверное: Пойду посмотрю, — одна территория, похожая на комнату всё-таки была, она находилась за углом, и образовывали её стены к соседям, их, к счастью, снести было нельзя. И мебели там было завались, она, рассредоточенная раньше до «ремонта» по углам и стенам всей квартиры, теперь вся была плотно свалена за этим углом и потому была бесполезна. Серега втиснулся в щель, запустил куда-то руку и вытащил на свет божий вязанку носков, выдернул из неё мрачную серую пару и вылез обратно. Скоро он был окончательно одет, но упорно не шёл за мной к выходу: «Сейчас: сейчас: ещё минутку:» — бурчал он, и такой же потерянный, как без носков, ходил кругами по квартире.

— Сергей, всё, я уже пошёл на улицу, в машине буду ждать. Давай быстрее, надоело уже, — и я, чтобы ускорить Серегу, действительно пошла ждать его в машину. Я включила музыку и попыталась успокоиться: и успокоилась — не нервнобольная же я. Прошло десять минут, я позвонила со своего мобильного дружбану Сереге.

— Сергей, ну ты где? Сколько можно?

— Выхожу уже, всё, в дверях стою, — ответил мне Сергей.

Жду ещё десять минут и звоню опять.

— Кузя, блядь, где ты? Ну, заебал ты. Ты же сказал, выходишь:

— Да выхожу уже, позвонили мне, разговаривал. Бегу.

Я сделала музыку погромче и стала в терапевтических целях даже напевать — мне помогло, и я опять успокоилась, но этого хватило на следующие десять минут.

— Кузя, пошёл на хуй, я уезжаю: спасибо за помощь: — ещё раз позвонила я попрощаться.

— Всё, бегу — ответил Кузя и действительно появился в подъездных дверях. Жил он в длиннющем доме, машину я поставила у его начала, и теперь я в бешенстве наблюдала за неторопливо идущей фигуркой Кузи, одетую в серое унылое пальто, совершающую этот неблизкий путь. Не дошедши нескольких шагов до машины, он развернулся и таким же неторопливым шагом двинулся обратно. Еб его мать! Я была взбешена.

— Куда ты? — крикнула я, высунувшись из машины.

Но он меня не слышал, он шёл весь в своих мыслях, и никого не было рядом с ним в его особенном мире. Он вошел в подъезд и вскоре появился вновь. Вышел он в огромном потёртом песочного цвета тулупе и такой же потрепанной шапке-ушанке «почтальона Печкина», не хватало ему берданки за плечи охранять колхозное поле от своих же колхозников. Моё истеричное раздражение сменилось таким же истеричным смехом, я не могла злиться на Кузнецова, он был существом другого биологического вида. Что с него взять, гениального гуманоида?

— А я чего-то на улицу вышел, и мне холодно показалось, решил тулупчик одеть. Вот и вернулся по быстрому, — объяснил Серега, еле уместившись в немаленькой американской машине в своем колхозном тулупе.

Я решила не злиться и промолчала.

— А меня сегодня Лёлька приглашала в гости, — продолжил Сергей.

— Кузя, езжай куда хочешь, последний раз с тобой связалась: — оговорилась я и тут же себя поправила, — связался.

— Я еду помогать тебе, я же обещал: вот, еду, — Сергей помолчал. — А чего ты не хочешь съездить со мной к Лёльке? Классная баба!

— А что мне до твоей бабы? Мне работать надо, студию доделывать.

— А она уже не моя, мы уже года два сексом не занимаемся. Это моя бывшая тёлка, теперь мы просто так иногда встречаемся.

— Симпатичная? — спросила я.

— Я же говорю классная. Жопа — во! — и Кузя в воздухе двумя руками нарисовал два красивых изгиба, приятно расширяющиеся книзу и затем плавно сужающиеся… дальше рисунок обрывался. Художник — знает своё дело!

— Да?: Хорошая жопа! — сказала я, как будто мне показали фотографию.

— Поехали, я самогона взял, — и Кузя, отогнув край тулупа, показал горлышко литровой бутылки.

— Господи, боже мой! Как она там уместилась? — я даже вздрогнула, я не сразу поняла, что нацелилось на меня из его меховой за пазухи.

— А здесь карман такой вместительный, — и Сергей вытащил всю бутылку, продемонстрировав возможности потайного карманчика.

— Ты же ко мне ехал, зачем ты взял самогон, если ты знаешь, что я вообще не пью?

— Так, на всякий случай, думал, вдруг всё-таки к Лёльке заскочим.

— Тьфу, блядь! На хуй я тебе позвонила: Ладно, поехали к твоей Лёльке, всё равно от тебя толку никакого, — неожиданно согласилась я на его Лёльку.