Я рядом (СИ)

Теперь уже поуменьшилось у Сашки энтузиазма, когда увидела, как полулёжа, на боку, махали женщины увесистой балдой, заполняя пространство вокруг добытой породой. Шумно, грязно, что-то давит на грудь и так тяжело дышать... Только крутится в голове: «Нельзя обратно! Засмеют!» На других она смотрит, — те привыкли уже, спокойно работу выполняют. «И я привыкну», обещает себе Александра. И старается: лампы внимательно и аккуратно развешивает, чтоб девчатам всё освещали.

Когда первый рабочий день для Александры закончился, так устала она, что после ужина сразу заснула. Беспробудным сном, до утра. От страха устала, да и лампы, конечно, не самая лёгкая ноша.

Глава 7

1959 г.

Уже Александра не лампонос, уже горнорабочий очистного забоя. Да и лампы теперь носить не нужно. Новые у них теперь они, на каски крепятся. Сашу с месяц как на тридцать первую перевели шахту. Там недавно взрыв был, много людей погибло. Руководство московское, конечно, души людские, как цифры считая, примеры другие приводит и говорит, что немного это. А только, когда про семьи их, без кормильцев оставшиеся, думаешь, и про то, что ещё недавно совсем с тем Петькой на танцевальной площадке зажигала, то понимаешь: много это, очень много. Теперь вот её туда... заменить тех, кто выбыл...

Отпуск свой Александра в родном селе недавно провела, маменьке с Надей все уши прожужжала успехами своими. Нет, конечно, до передовиков ей далеко ещё, но зато она к ним в платьях новых приехала. А Надя, вон, всё ещё в том, что и Сашка его помнит, как шили вместе. Жаль, Ивана не увидела. Не приезжал он уже который год в Жоведь, к другу не наведывался. Он в Киеве в медицинском имени Богомольца учится. Только недавно поступил, с первого раза не смог, даже с отцовской помощью. Печалилась Саша — значит, не знает он про неё ничего. Ни как она, ни где, ни как тяжело ей даётся работа эта.

С тяжёлым сердцем покидала она вновь родимый Жоведь. Как-то странно теперь ей казалось в шахту идти. «Зачем?» Вот единый тот вопрос, что теперь задавала себе. Ещё до этого последнего отпуска собиралась с осени в техникум поступать на машиниста подземных установок. А теперь задумалась, нужно ли?

Так, в грустных раздумьях надевая робу — тёмный жёсткий комбинезон и куртку такую же, не заметила, как сзади Володька подкрался.

— Бу! — испугать её решил со спины.

Сашка вздрогнула.

— Ой, ну и дурак же ты, Володька! Сколько ж можно уже? Надоел!

— Шурка, уже все поговаривают, что с тобой не то что-то!

— Это почему?

— Так, все девчонки разобраны, у каждой кавалер имеется. Только ты никого не подпускаешь. Почему?

— Не нашлось тут среди вас такого...

— Ой, не зарывайся, Шура! Ты тоже тут не первая красавица... — с теми словами Владимир надел каску и пошёл из раздевалки к спуску. Он который месяц уже за ней и так и этак, а Шура нос от него воротит. Обидно. Не урод ведь. Легче немного, что и других мужиков она не привечает.

Александра призадумалась снова. Вера с Любой замуж в прошлом году повыскакивали, одновременно почти. И другие девушки тоже тут быстро любовь свою находят. И правда, она только за Ваней страдает. А он, наверняка, и не помнит её уже. И не хочется ей вниз сегодня идти, а надо. Никто не пожалеет. Да и причин видимых никаких, кроме той одной, что смысла больше не видит в работе этой девушка. Девятнадцатое сентября сегодня, четыре года ровно, как целые дни она под землёй проводит. И толку того, что хотела, не добилась.

***

Не по себе ему как-то сегодня, а только понять не может: в чём дело? Никогда ему не нравились ни шахты эти, ни места. Ладно, мужики, но вовсе не женское это дело, тем более не для его хрупкой Александры. Он ей тысячу раз намекал, старался взгляд её обратить на другие возможности, для неё более подходящие. Но упёрлась: «Докажу ему!»

Возле самого входа внутрь Саша приостановилась — она никогда не надевала каску заранее, всегда только у самого входа в туннель. Ангел поднял голову кверху. Справа от них на старом здании администрации мельком заметил тёмную тень. И что-то не понравилось ему в тени этой. И словно сама с собой она разговаривает. Это не из людского мира, понял он — не к добру это. Хотел вверх подняться, ему-то это в два счёта — только крыльями взмахнуть, посмотреть ближе, что же там такое не отпускает взгляда его. Только Сашка уже в шахту вошла, а он никак не может её туда саму отпустить. Только не сегодня.

Девушка шла по тоннелю с группой таких же смельчаков-трудоголиков. Её походка, лёгкая, летящая, никак не вязалась с этой отвратительной робой шахтёра. Ещё чистая девушка, только смена начинается, но роба уже изначально делает её грязной какой-то, словно пылью веков припорошенной. Как скрывает от него Сашку за этой мелкой крошкой веков. Ему кричать ей хочется: не ходи туда! Развернись! Убегай! Только он знает — не такая она. Упрямая! Так и не научилась Сашенька слышать Ангела своего. Потому он молча за нею движется, крылья над девушкой сомкнув. А внутри — бездна чёрная от страха за человека этого, родного.

***