Я рискну (ЛП)

Я достаю свой телефон и, сделав глубокий вдох, нажимаю на запись. Я показываю мертвого человека, лежащего на земле. Мне не потребовалось много времени, чтобы откопать его задницу. Я нашла его в могиле, потому что они закопали его не очень глубоко. Ошибка с их стороны. Я достаю спички и зажигаю одну. Затем бросаю ее на него. Я начинаю обходить вокруг тела, стараясь не споткнуться о канистру с бензином. Когда я все показываю, я поворачиваю телефон лицом к себе и улыбаюсь. Пошел ты, Коул!

— Какие улики, Коул?

Затем я останавливаю видео и убираю телефон. Я кладу свою одежду в огонь и сажусь. Я дрожу от холода, но огонь согревает мое тело. Потребуется время, чтобы он полностью сгорел. Я хватаю молоток и колочу им по мокрой земле, просто чтобы скоротать время. Когда все будет готово, я уберу грязь, после того как затушу огонь, вернусь в дом и отправлю видео. И он позвонит мне. Он наглый сукин сын, который не сможет остановить себя. Он захочет поговорить со мной. Почувствовать меня. А я буду спокойна, собрана и готова показать ему, что ему не стоило со мной связываться.

Я поднимаю голову и оглядываю темноту. У вас когда-нибудь было такое чувство, что кто-то наблюдает за вами? Заставляет волосы на затылке вставать дыбом. Вот что я чувствую сейчас.

— Привет? — зову я.

Все, что я слышу, это завывание ветра в высоких деревьях. Я закатываю глаза и возвращаюсь к ударам молотка по земле.

Ты параноик, Остин. Поджигание мертвеца сделает это с тобой.

Я стону, стоя у церкви, пока Селеста поправляет красный кардиган, который я надела поверх черного платья на утреннюю службу. Не буду врать, слушать речь проповедника о том, как Каин убил Авеля, мне было не очень приятно, когда я только несколько часов назад видела, как убили парня, а потом сожгла его тело, чтобы спасти свою собственную задницу. Но живя с двумя наркоманами, не так уж много существует того, чего ты не видишь. И ты очень быстро учишься тому, что ты делаешь то, что должен, чтобы выжить. Не зря этот мир называют миром собачьей еды.

Сегодня рано утром, еще до восхода солнца, я лежала в постели и думала о том, чтобы пойти в полицию, но потом передумала. Их там пятеро. Я уверена, что один заключит сделку и выйдет сухим из воды, а остальные возьмут вину на себя. В результате я окажусь в полном дерьме, потому что кто-то придет за мной. И я смотрела достаточно передач по телевизору, чтобы знать, что у меня будут неприятности за фальсификацию улик. Я не для того спасала свою задницу, чтобы пойти ко дну вместе с ними.

— Ты поздно встала, дорогая? Ты выглядишь ужасно. — Карие глаза Селесты медленно оглядывают меня, изучая мои волосы. Я вымыла их перед сном после того, как сожгла парня, а потом заснула с мокрыми. Сегодня утром я лишь провела по ним расческой. Я даже не накрасилась. Пришлось обойтись минимумом.

— Спасибо, — бормочу я.

Она хмурится.

— Прости, я просто имела в виду, что ты плохо выглядишь. Ты заболела?

Я отмахиваюсь от ее неубедительных извинений. Я знаю, что выгляжу дерьмово.

— Я поняла, что ты имела в виду. И нет, я в порядке.

Она кивает.

— Тебе понравилась служба? Пастор Фриц такой милый.

Я уверена, что да.

— Да, — говорю я, отворачиваясь от нее. Я почти разыграла карту больной этим утром. И теперь я знаю, что могла бы это сделать.

— Я разговаривала с твоим отцом, и он сказал, что вернется домой только на следующей неделе.

Я киваю. Ничего удивительного.

— Где он?

— Пытается заключить сделку в Ванкувере, — взволнованно говорит она. Она так гордится им, что тошнит. — Он хочет устроить семейный ужин, когда вернется.