Я рисую ангелов

Кофемашина оповестила художника о том, что кофе готов, он разлил ароматный напиток по чашечкам и передал их полицейским. Налил себе в чашку побольше и добавил туда молока. Говард Логан положил документ перед Сэмом, тот подписал, не вчитываясь, вызвав саркастическую улыбку у Лока.

— А если бы здесь было признание в этом преступлении?

Художник побледнел. Предположение офицера было столь странным, сколько и неожиданным. По спине пробежал холодок.

— То вы посадили бы невиновного.

Никто не засмеялся. Логан внимательно проверил подписи на документе, спрятал его в портфель и умолк, позволяя офицеру Локу вести беседу. Лок Муну казался демоном, который говорит меньше, чем знает. У него была странная для офицера полиции слишком тонкая внешность, которая подходила бы скорее деятелю культуры или доктору, но глаза выдавали полицейского с головой: их взгляд был прямым и холодным. Логан еще слишком молод, чтобы делать какие-то выводы, но в глазах уже столько всего, что хватит на десять картин. Художнику всегда нравилось наблюдать за лицами людей. Он не относил себя к портретистам, но на многих картинах изображал то, что видел на протяжении жизни, помещая их в тот или иной сюжет.

— Вы знакомы с миссис Барк, мистер Мун?

— Аделаида Барк сотрудничает с Центральным домом художника, она консультирует молодых по авторскому праву. На старте карьеры у всех много вопросов по бюрократической волоките. Лично я с ней как с юристом дел не имел. Но ее муж купил у меня дом в поселке Художников. В 1995 или 1996 году, уже не помню.

— А с ней вы не встречались?

— Встречался, конечно. Магдер любит собирать всю элиту у себя, и на некоторых приемах мы пересекались с Аделаидой. Но не могу сказать, что она запомнилась мне чем-то исключительным.

— А если просто необычным? — Лок спрашивал прямо, спокойно, без угрозы.

Художнику не нравился этот допрос, хотя у полиции на него ничего быть не могло. Он внимательно слушал, даже кивал, и думал только о том, чтобы Теодора не спустилась из спальни. Объяснять ей, что в их доме делала полиция, почему он подписывал бумаги и почему его спрашивают о другой женщине, он не хотел. Примечательно то, что Мун никогда и никому не был верен. Он четко разделял секс и отношения и считал, что первое почти всегда может обходиться без второго, а второе по умолчанию включает в себя первое. Теодора, скорее всего, знала, с кем она живет. Но лишний раз подчеркивать это Сэм не был готов.

— Она слишком печальна для женщины, которая работает с людьми искусства.

— Что вы имеете в виду? — вставил Говард.

Мун смерил его неприветливым взглядом.

— Рядом с художниками, артистами, писателями и поэтами люди меняются. Творческая материя возносит всех над бытовыми заботами, заставляет посмотреть шире, заставляет чувствовать иначе. Аделаида Барк всегда выглядела математиком среди лириков. Она не воспринимает метафоры, не понимает образы, совершенно не чувствует картины. Конечно, я в первую очередь художник, а потом уже бизнесмен. И, признаюсь честно, исходя из этих соображений, я не особо стремился к тому, чтобы с ней общаться. Или стать ближе.

Говард делал быстрые, короткие пометки в своем блокноте. Мун чувствовал себя так, словно пришел на лекцию в университет и теперь вдалбливает глупым студентам прописные истины, до которых они должны дойти сами. И обязательно дойдут, но попозже. Годам к сорока, если повезет.

— Хорошо. Если вы позволите, продолжим. Расскажите нам про поселок Художников. Как вы знаете, преступление произошло именно там, а причиной для такого может быть что угодно.

Сэм сделал несколько глотков кофе, прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом, и снова посмотрел на полицейских.

— Это мой любимый проект. Дорогого стоило договориться о таком клочке земли. Знаете, офицеры, это сказочное место. Река, небольшой лес, сосны. И все это буквально в шаге от одной из серьезных транспортных артерий города. Я бы сам там жил, если бы мне нужен был дом. Хотя, если выйти сейчас на крышу, мы увидим огни поселка. Это мое первое детище в недвижимости. Я волновался. И долго вынашивал проект.

— Итак, в 1993 году вы строите поселок художников на правом берегу Реки, — медленно начал Говард, дождавшись молчаливого одобрения напарника. — Через год уже начинаете продавать участки и дома. Вы лично принимаете участие в утверждении проекта каждого дома и выдвигаете ряд условий по архитектурным и ландшафтным решениям.

Сэм кивнул.

— Я не хотел получить лоскутное одеяло. Я хотел получить — и получил — цельный комплекс, который будет прекрасен как сам по себе, так и в отдельных частях.

— Да, вам это удалось, — кивнул молодой полицейский. — Известны случаи, когда к вашему детищу привозят туристов, чтобы им показать, каким может быть обычный коттеджный поселок. Джон Барк покупает у вас дом одним из последних. Почему так? Поздно узнал или долго думал?

— Скорее, последнее. Переговоры с ним мы начали вести почти в то же время, что и со всеми. Возможно, решал финансовый вопрос. Я никогда не стремился демпниговать, а их семью нельзя назвать особо обеспеченной.