Я - РОСС!

И надежды мои были не беспочвенны, пока сидел у костра с солдатами, в голове что-то шевельнулось, какое-то совсем мелкое и ничего не дающее воспоминание, но это был тот след по которому появлялся шанс найти в каком месте моего мозга спрятана нужная информация. А учитывая что за последние дни в магическом теле произошли достаточно серьёзные изменения, это был не просто шанс, а задача с вполне прогнозируемым результатом.

Откладывать не стал, действовать надо быстро, пока не развеялся нужный «запах». И я, прикрыв поплотнее дверь, улёгся на жесткую кровать, закрыл глаза и старательно отсекая все лишние мысли, погрузил себя в транс. Даже не транс — управляемый сон. Процесс это не такой скорый и не настолько эффективный как прямое вмешательство в энергетику тела, но пока мне был доступен лишь этот способ.

Несмотря на то что всё было готово, «уснуть» получилось не с первого раза, но когда я всё же добился успеха, воспоминания всплыли сами собой.

Первое что увидел — зиму, вокруг снег, я совсем маленький и стоящий напротив человек кажется мне горой. Лица его я не вижу, но понимаю что это и есть Михайло Галицкий. В огромном тулупе и меховой шапке, он неожиданно наклоняется, и я словно птица взмываю в воздух. Восторг вперемешку со страхом в моей маленькой голове рождает крик, но на великана это никак не действует, он так и продолжает меня подкидывать. Воспоминание на этом обрывается, и сменяя декорации перед моим мысленным взором появляется следующая картина. Здесь я уже постарше, судя по изменившимся пропорциям лет мне шесть или семь. Лето, вокруг все цветёт и пахнет. Я сижу за столом, слева от меня Галицкий, а справа дед. Они обсуждают что-то непонятное для моего маленького мозга, поэтому суть разговора мне уловить не удаётся. Единственное что я понимаю, то что речь идёт обо мне и какой-то тайне которую нельзя никому открывать.

Картинка меняется ещё раз, и теперь мне уже лет двенадцать или около того. Я рядом с дедом, а напротив стоит Галицкий, он улыбается мне, и косясь на деда что-то ему говорит. Потом они отходят в сторону, и дед шутливо толкает Галицкого, от чего тот едва не опрокидывается. Оба смеются, мне тоже весело, но на этом всё и заканчивается.

Ну что ж, отрицательный результат, тоже результат. Выходит что местный воевода просто давний друг деда и ничего более.

Медленно выхожу из транса, и по потемневшему окну отмечаю что времени прошло прилично, хотя сами воспоминания оказались совсем коротенькими. Делать в комнате больше нечего, тем более что чувствую я себя вполне отдохнувшим, и наскоро умывшись, выхожу на крыльцо.

— А я так не смог уснуть. — восседая на огромных размеров кресле-качалке, встречает меня Шереметьев. Выглядит он всё ещё плохо, но взгляд уже не такой мутный, да и выражение лица изменилось. Сам он невысок, — особенно по сравнению со мной, изящен в кости и чуть горбится, но это явление временное, последствие полученного ранения. А так, не будешь знать кто перед тобой, и не поймешь.

— Зря. Тебе сейчас сон первое лекарство. — поддерживая разговор, отвечаю я.

— Может быть. — усмехается он. — Только почему-то ни в одном глазу. Пока ехали, думал умру если не посплю, а тут враз отпустило. Может место такое?

— Не знаю. — пожимая плечами, я усаживаюсь на крохотную лавочку напротив.

— Да ты нос-то не вешай… — Медленно раскачиваясь, продолжает Шереметьев. — Любой кризис — это не только задница, но ещё новые и возможности. Просто их нужно вовремя заметить и быстро сориентироваться чтобы не упустить.

Наверное в чём-то я с ним согласен, только слишком уж глобальной задница выходит, во всяком случае если смотреть с моего, пока ещё совсем невеликого уровня. Ну а так да, кризис это возможности, не зря же говорят что рыбу лучше в мутной воде ловить, куда проще и больше поймаешь. Но Шереметьеву я об этом не говорю, мне хочется чтобы он почётче разъяснил свою позицию.

— Я не такой старый, но кое что смыслю в этой жизни, вот увидишь, всё только начинается! — заговорщицки подмигнул он, всем своим видом показывая что знает что-то такое, что мне неведомо.

Вот только расспросить его у меня не получилось, за ним приехали. Богато украшенная карета едва развернулась возле домика, и сказав на прощанье что он мой должник, Шереметьев исчез за украшенной серебряным гербом дверкой. Кучер прикрикнул на лошадей, а их в упряжке было аж пять штук, и подняв облако пыли, карета скрылась за поворотом.

Я же стоял, и в ожидании пока уляжется пыль, старался пореже дышать. Вопросов, как и прежде, было больше чем ответов.

Глава 26

Ну почему так? Почему как только что-то начинает проясняться, меня сразу же обламывают? Что мне сейчас делать? К кому идти за ответами? К воеводе? Нет, я, конечно, могу его спросить напрямую, и может быть он даже меня выслушает, но по факту зря потрачу время. Молодость, бесспорно, хорошо, вот только всерьез меня практически никто не воспринимает.