Я рожден(а) для этого

Это ведь Джимми. Мое солнце. Неземное сердце «Ковчега» – пусть слегка замкнутый, но всегда сияющий, всегда милый. Конечно, он пережил тяжелые времена, но на протяжении всего пути с ним рядом были верные друзья и фанаты, и он нес свою музыку миру.

Это ведь Джимми Кага-Риччи, о встрече с которым я мечтала много лет.

Или нет? Кто этот человек – напуганный, размазывающий слезы по лицу, размахивающий ножом так, словно боится, что я на него нападу?

Бред какой-то. Это не может быть правдой. Я не знаю, кто передо мной. И ничего не понимаю.

Не так я представляла нашу встречу.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я. Господи, как дрожит голос. Мне страшно. Но почему я боюсь Джимми? Моего Джимми? Я же люблю его. Люблю уже столько лет.

Он дышит так, словно вынырнул из воды. Рука с ножом трясется. Он прячет лицо в коленях.

– Просто… не подходи, – хрипит он.

Он боится меня.

Меня. Гусеницы в человеческом обличье.

– Можно… Можно я выйду? – Я робко указываю в сторону двери, но даже от такого движения он дергается и сжимается еще сильнее.

– Нет! – почти кричит он, вскинув голову. – Если откроешь… Сюда придут остальные.

Глаза у него огромные и почти черные от ужаса. От красоты, которой я так восхищалась, не осталось и следа.

– Тогда… Скажи, я могу как-то помочь?

Такое чувство, что у него приступ. Может, он чем-то болен, астмой например? Или эпилепсией? Правда, я ни о той, ни о другой почти ничего не знаю, так что вряд ли от меня будет много проку.

– Я… – Он давится рыданиями. Я чувствую, как меня охватывает паника. Не знала, что страх может быть заразным. Впрочем, я еще никогда в жизни не видела человека, напуганного до такой степени.

Рука с ножом чуть опускается. Я отваживаюсь присмотреться к нему внимательнее. Кинжалу явно много лет, лезвие потускнело от времени и… затупилось? Интересно, им хоть масло можно резать? Что-то я сомневаюсь.

– Как тебе помочь? – спрашиваю я. Не потому, что боюсь его, а потому, что ему явно нужна помощь.

Вот только он не спешит с ответом.

ДЖИММИ КАГА-РИЧЧИ

– Как тебе помочь? – тихо спрашивает она.

Господи, я веду себя как псих, ненавижу себя.

– П-прости, – запинаясь, бормочу я и прикрываю лицо свободной рукой. Прости, что напугал, что размахивал ножом, что разочаровал тебя. – Я не собирался… Я не… Я просто…

Сам не знаю, что пытаюсь сказать. Что не собирался нападать на нее? Что только холодная тяжесть в ладони, напоминание о том, кто я есть, еще удерживает меня на краю?

– П-пожалуйста, – снова шевелю я непослушными губами, но девушка не двигается с места. Страх на ее лице сменяется замешательством, сквозь которое проступает жалость.

– Что с тобой? – наконец спрашивает она.

Я должен объяснить, что у меня обыкновенная паническая атака, такое со мной случается. Но выговорить получается только:

– Пожалуйста, помоги.

– Как тебе помочь?! – Она почти кричит. – Скажи, что мне сделать?

От крика становится еще хуже, страх снова стискивает горло.

– Я не понимаю, ты только скажи, я все сделаю! – твердит она.

Я не могу позволить ей выйти. Откроет дверь – и сюда ворвутся остальные фанатки. Мне невыносима сама мысль о том, что они увидят меня в таком состоянии.

И поэтому я должен сделать вдох.

И выдох.

АНГЕЛ РАХИМИ

Я вижу, что он пытается дышать медленнее, но у него не получается, все обрывается на полувдохе. Погодите-ка. Кажется, я догадываюсь, в чем дело.

Похоже, у него паническая атака.

Со мной такого никогда не случалось, и я мало знаю о панических атаках – кроме того, что они вообще бывают.

Он до сих пор сжимает кинжал, но больше не размахивает им. Рука безвольно повисла, словно нож вдруг стал слишком тяжелым. Похоже, нападать на меня он не собирается.

Я медленно опускаюсь на корточки.

– Меня зовут Ангел Рахими, – осторожно говорю я. На этот раз сетевое имя звучит совершенно естественно. Может, теперь оно и в самом деле мое.

Джимми поднимает голову и смотрит на меня, недоуменно сощурившись.

– Что?

– Меня зовут Ангел Рахими, – так же медленно повторяю я. – Я фанатка «Ковчега». Пришла на встречу с вами. Хочу тебе помочь.

– Ангел? – моргает он. – Тебя зовут Ангел?

– Ну… – Боюсь, если я начну объяснять, мы окончательно запутаемся. Лучше не усложнять. – Да, меня зовут Ангел.

Он продолжает на меня таращиться.

– Я не причиню тебе вреда, – говорю я.

– Что?

– Я не причиню тебе вреда. Я вообще безобидная. Даже паука убить не могу.

Он все смотрит и смотрит.

– Ладно, – наконец произносит он, и я перехожу к главному вопросу:

– У тебя паническая атака?

Нет, ну откуда мне знать – может, он обдолбался наркотиками и его кроет? Лучше уточнить.

К счастью, он медленно кивает. Уже легче.

– П-прости… – бормочет он, прерывисто дыша.

За что он просит прощения? За приступ паники?

Господи, как же мне хочется его обнять – и пусть сколько угодно плачет у меня на плече.

Но это всё мечты, а сейчас я должна радоваться, что мы вроде бы наладили общение.

– Попробуй вдохнуть поглубже, – предлагаю я. И, чтобы подать пример, сама вдыхаю нарочито глубоко. – Вдох. – С шумом выдыхаю. – Выдох.