Я рожу тебе детей

А тут… по-другому. Может, потому что он уже решил, что Лерочка — его женщина?.. Но не обязательно же ко всем женщинам, которые тебе понравились, ощущать трепет и… черт знает что еще. К Лерочке он ощущал.

Что-то подобное с ним творилось в школе, когда он, будто случайно, специально задевал понравившуюся ему Аллу Захарову. Затаивал дыхание. Сердце из груди выскакивало, внутри завязывался узел восторга.

Да, ему не четырнадцать, как тогда. И ощущения несколько иные, но схожесть прослеживалась, а поэтому Олег с явным удовольствием пользовался преимуществом силы, и его навороченная ручка легко переходила из Лерочкиных пальцев в его.

Он следил, как она убирает рабочее место — вроде бы автоматически, но с любовью. Как расставляет в органайзере остро отточенные карандаши — они тоже в ход шли, пока они трудились в поте лица.

Олегу вовсе не нужна была эта возня с блокнотом. Есть ведь типичные договора, куда можно внести правки. Но сам процесс… завораживал. А совместно проведенное время он не считал пустым.

Ему нужно было девочку расположить к себе. Приручить. И это занятие его увлекло. Заставило на время забыть, зачем он на самом деле сюда приехал.

Интересно, она захочет переехать?

Но он не собирался об этом спрашивать. Даже если не захочет — он заставит. По сути, у нее уже нет выбора, если у него все получится так, как он задумал.

Глава 10

Лерочка

— У тебя тут мужчинка валялся. Я его экспроприировала, ты не против? — потомственная ведьма Светлана, наверное, караулила, пока мы из дверей выйдем.

— Я буду только «за», — положила я руку на сердце, — если ты перенаправишь его внимание в другую сторону.

— Ок, без проблем! — махнула рукой Светлана и бодро потрусила в сторону своего кабинета.

Змеев проводил ее долгим взглядом.

— Та самая подруга? — оценил он Светланин тыл. У нее он… примечательный, да. Бедра пышные, талия тонкая, грудь высокая. В плечах она тоже слегка великовата, но ее это не портит, а придает некоего шарма. А белые волосы выгодно контрастируют с абсолютно черными глазами. Эффектная внешность.

— Нет, — покачала я головой. — Тут мы больше дружим «домиками». Ходим друг к другу в гости, когда есть свободная минутка, пьем чай или кофе — под настроение. У меня на самом деле, много разных подруг, — немножко слукавила я, потому что на самом деле подруга у меня одна — самая лучшая и неизменная. Мы с ней много чего пережили вместе. Остальные больше в категорию хороших приятельниц входят или знакомых.

— Не конкуренты? — ведет Змеев меня решительно на выход, слегка поддерживая за локоть.

Ему, наверное, не совсем удобно идти. У него шаг широкий — я наблюдала, как он вышагивал по моему кабинету. А я по сравнению с ним совсем Дюймовочка. Но он как-то подстраивается под меня, я не чувствую дискомфорта, да и в нем никакого напряжения не ощущаю.

— Сложно сказать, — качаю головой, возвращаясь к Светлане. — Если отбросить в сторону всякие детали и мелочи, она, по сути, делает то же самое, что и я. Другими методами, но в конечном результате — помогает людям.

— Это как? — Змееву, кажется, интересно. Но мне бы хотелось знать, зачем он об этом спрашивает. Явно не ради праздного интереса или чтобы пустую беседу поддержать.

Пока мы с ним спорили там, в кабинете, я заметила одну вещь: он ничего не делает и не говорит просто так. У него всегда есть какие-то определенные мысли по поводу или планы, как использовать то или иное знание. Все по делу.

— Светлана — экстрасенс и гадалка. Ведьма в каком-то там поколении, — вздохнула я, ожидая взрыва смеха. Змеев ржать не стал. Лишь задумчиво потер бровь.

— То есть Вениамин попал в хорошие руки, — кивнул он своим мыслям. — Она не себе его отхватила, а клиента. И часто она у тебя клиентов уводит?

Я даже об этом не задумывалась никогда. Света своеобразная — бесспорно. Но явных признаков того, что она хочет мне навредить или «подсидеть», я не замечала.

— И не боишься ли ты, что она… в силу своих, гм, способностей, сделает какую-нибудь гадость?

Об этом я тоже никогда не задумывалась. Мы не дружили, но приятельские отношения присутствовали.

Мы практически никогда не разговаривали о работе — так, иногда, вскользь. У нее свои тайны и этика, у меня — свои. Да и клиентура у нас разная.

— Нет, не боюсь, — ответила твердо. — И хотя я в некотором роде верю в мистику, а точнее, в высшие силы, стараюсь зря их не тревожить. Они сами найдут путь, подталкивать их не нужно.

— Интересный взгляд, — согласился Змеев. — Думаю, мы еще поговорим на эту тему. Увлекательно. Девушка, твердо стоящая на ногах, во что-то там верит, — поднял он голову и потыкал пальцем в небо.

Мы уже вышли на улицу, и тут возникла проблема.

— Я без машины, — хлопнул Змеев себя по лбу. — Вылетело из головы.

— Зато у меня есть! — брякнула я, не подумав. — Надеюсь, ты не из тех, кто считает, что сесть в машину девушки — позор и унизительно.

— Не из тех, — ответил он, и уже по тону я поняла: как раз из тех. Не позор, но где-то близко. Он пригласил меня поужинать и не вспомнил о машине, и сейчас клял себя на чем свет стоит за неосторожность.