Я рожу тебе детей

— Только ради этого ты желала меня увидеть? — криво ухмыльнулся Змеев. — Достаточно было сказать об этом по видеосвязи.

Лина слегка поморщилась, давая понять, что он сморозил глупость.

— Давай без разговоров о прекрасной погоде, как ты рада меня видеть и прочей ничего не значащей мишуры. Ты хотела меня видеть, я прилетел. У тебя есть важный разговор, я готов тебя выслушать. Все остальное оставь за кадром, пожалуйста.

Лина снова поморщилась, не поднимая глаз от меню, которое изучала слишком уж тщательно, особенно если учесть, что знала его наизусть да и предпочтения свои не меняла годами.

Олег был резок — понимал, но и ходить кругами не намеревался. Он забрал меню из рук Лины, осторожно, но настойчиво отгибая ее пальцы, что слишком крепко сжимали листы, запаянные в пластик. Сам сделал заказ и уставился, не мигая, на бывшую жену.

Лина вздохнула и подняла глаза.

— Раз ты так настаиваешь, давай попробуем без наркоза, — легко улыбнулась она. Улыбка коснулась ее губ, но не глаз. — Я хочу, чтобы мы попробовали все сначала, Олег. С чистого листа. Ты и я. Вместе.

Глава 55

Он замер, затем тряхнул головой, решив, что ослышался.

— Что, прости? — вылетело из него, как семена бешеного огурца.

— Ты меня слышал, — сжала Линка губы и замолчала: принесли их заказ, но Змееву точно было не до жратвы. А Линка ничего — нервы из стали.

— И ради этого ты долбила мне мозг почти две недели? — чуть не взорвался он, но усилием воли заставил себя говорить тихо. Из-за этого каркал, как ворон на пенсии.

— Такие вопросы не решаются по телефону, — промокнула она губы салфеткой и аккуратно опустила ложку в сливочный суп.

— Очень даже решаются, — прошипел Олег, чувствуя, что еще немного — и воспламенится от ярости, клокотавшей уже в горле. — Я бы тебе сразу сказал «нет», как говорю это сейчас.

— Не спеши. Подумай. Не руби с плеча. Нас столько связывает, Олег. И ты не можешь отрицать, что мы были почти идеальной парой. Нас подкосил лишь детский вопрос. Но я готова снова рискнуть. Я… полностью обследовалась. Шансы стать родителями очень велики.

— Я сказал «нет», Лина. Не притворяйся глухой. К тому же, меня больше не интересует детский вопрос, как ты обозвала наши бесплодные попытки. Могу показаться жестоким, но у меня есть дети. Оказывается. И я точно не желаю проходить через все заново.

Она оторвалась от тарелки и снова воспользовалась салфеткой. Очень спокойная. Только грусть, что плескалась в ее глазах, стала слишком осязаемой.

— Я знаю. И поэтому согласна и на второй вариант, если у нас опять ничего не получится. Я готова любить твоих детей, как своих. Мне это будет сделать нетрудно.

Олег поперхнулся, хоть ни к чему и не притронулся. Схватил стакан с водой и осушил его наполовину, пытаясь прийти в себя.

— Знаешь?.. — снова этот гнусный «карк» вырвался наружу.

Лина не могла знать. Разве только…

— Я его убью! — пообещал он зловеще и стиснул челюсти так сильно, пока кровавые кляксы перед глазами не поплыли.

— Не ругайся, прошу. Он не виноват. Ты же знаешь, какой я могу быть настойчивой.

Олег знал. Глянешь — тонкий колокольчик, а не женщина. Двумя пальцами на вид сломать можно. А копнешь — колокол из литого серебра, попробуй расколоти.

— Я понимала, что ты уехал не просто так. Тебя… ничего не держало на родине. Разве что та женщина…

Лина снова смотрела в тарелку и часто моргала. Ресницы трепетали, алебастровые щеки слегка окрасил тонкий румянец.

Все эти годы она знала. Хоть у них никогда не заходил разговор об Але. Возможно, он бы сказал. Если бы Лина тогда не потеряла ребенка… Если бы все сложилось по-другому.

— Мне очень жаль, что она умерла. Действительно жаль, — сглотнула Лина, и Олег увидел, как дернулась ее тонкая шея. — Но моей вины в том нет, правда? Как и твоей. Так получилось. Так сложилось. Ее нет. А дети твои есть. Сын и дочь. Дети, что могут стать нашими. Они так на тебя похожи, Олег. Я уже их люблю. Может, потому что та женщина любила тебя очень сильно. Она даже имена детям дала говорящие. Никита и Лина. Назвала дочь, как меня.

Олег похолодел.

— Лина, это не наши дети, — пояснил терпеливо. С него даже гнев сошел, как прошлогодний снег, и окатил холодным душем.

— Ну так сделай их нашими! — вспыхнула бывшая как порох. — Там всех манипуляций — взять анализ и подать в суд! Любой суд будет на твоей стороне!

Раньше он и сам так думал. И сделать так хотел. Но теперь совсем по-другому смотрел на проблему.

Да и не проблема это вовсе. Живые дети, которым и так досталось со смертью матери, и которые чуть-чуть отошли, согретые любовью Вересовых. Он не хотел детей через такие жертвы. Зачем нужны дети, если заведомо делать им больно, травмировать и насильно навязываться?

Олег был благодарен судьбе, что Лерочка очень вовремя появилась в его жизни. Он до конца сам не понимал ее рассуждений и увещеваний, сопротивлялся внутренне, отторгал даже саму мысль, что останется в стороне от своих сына и дочери.

И только сейчас, сидя за столом в ресторане и глядя на искаженное страданиями лицо бывшей жены, понял, как для него важно, чтобы никто и никогда не сделал его детям больно.