Я рожу тебе сына (СИ)

Идем к сцене, которая установлена перед торговым центром — наш мэр в доле, поэтому гулять планируется по-взрослому. С модным ведущим и концертом с разными знаменитостями. Под сценой собралась огромная толпа. Ничего не изменилось, зрелище всегда в фаворе, особенно, когда обещано много халявы.

Мэр как раз на сцене, говорит, как это круто, что в городе теперь есть такой ох…енный торговый центр. Как будто их мало. Но у нас каждый зарабатывает бабло как может, так что не мне ему преподавать.

Внезапно оказывается, что мне еще и выступить надо, не помню такого. Ну х…й с вами, выступлю. Читаю текст, а в голове пусто, ничего не запоминается. Мало того, я даже не понимаю, о чем читаю.

— Тимур! — доносится сбоку.

Блять. Кристина. Что ей еще надо?

— Тимур Демьянович, ваш выход, — спасает меня какой-то худосочный, похожий на глиста, парень.

Иду на сцену и набираю побольше воздуха. Сейчас поскорее выдам текст и свалю в закат.

— Тим, — вдруг слышу тихий голос над самым ухом, — Тимур, обернись назад, посмотри. Это я, Вероника.

Оборачиваюсь на автомате, хотя понимаю, что никакой Вероники там быть не может. Толпа ахает, кто-то визжит, а у меня в голове раздается хлопок, будто петарда взорвалась. Шею окутывает тепло, глаза застилает пелена.

В ушах будто настраивают волну, я теперь слышу не шепот, а крик. Это голос Демьяна, на миг навожу резкость, и вижу, как он пробивается ко мне через кордон полиции. Что за х…ня? Почему он так кричит?

Передо мной оказывается зеленое покрытие сцены, и я прижимаюсь к нему лбом. Так хорошо лежать, если бы меня больше никто не трогал, я бы тут так и остался.

Шею жжет, прикладываю руку, а потом подношу к глазам и с удивлением отмечаю, что она алая от крови. Все воспринимается как в замедленной киносъемке. И почему-то меня не интересует, куда подевалась моя охрана, гораздо интереснее, зачем под сценой такой кордон полиции, если меня все равно убили?

И перед тем, как вырубиться, я вижу маленькую девочку, прижимающую к груди белого игрушечного котенка. Я помню, как я его купил в детском магазине перед самым Новым годом и переживал, что не успею передать воспитателям.

— Тим Талер, — говорит она строго, — только не вздумай умирать.

— Хорошо, Доминика, я не умру, — говорю ей и понимаю, что улыбаюсь.

* * *

Половину следующего дня я просидела в квартире взаперти — казалось, стоит только выйти на улицу, меня сразу же вычислят люди Талера. Хотя по логике, зачем я ему? Ведь он сам хотел, чтобы я уехала в другой город, вот я и уехала.

В холодильнике у Соньки пусто, денег у меня — только доллары, надо разменять, чтобы купить хоть какие-то продукты. Есть не хочется, да что там, мне дышать без Тимура не хочется. Но теперь мне придется думать не только о себе.

Какой же я была наивной и глупой дурой, когда мечтала, как рожу от Тима ребенка, и буду счастливо с ним жить. Счастливо — это было бы никогда не знать Талера или как минимум с ним не сближаться.

А теперь я не представляю, что мне делать одной, в чужом городе без работы и без денег. И беременной. Конечно, самое простое — это вернуться и потребовать у Тима денег на содержание его сына — я даже не сомневаюсь, что это сын.

Но где гарантия, что Талер не заставит меня сделать аборт? Ведь я его обманула, таблетки не пила, месячных у меня не было. Так что, если я хочу сохранить ребенка, мне надо обходить его отца десятой дорогой.

Никуда идти не хочется, больше всего хочется лечь на диван, уткнуться в подушку и рыдать. Вечно. Но такой роскоши я себе позволить не могу, поэтому иду заставляю себя двигаться.

Переодеваюсь и собираюсь с духом, чтобы выйти из подъезда. Я взяла сотню, чтобы обменять в ближайшем банке. Стараюсь идти вдоль стены, так мне кажется, я меньше привлекаю внимания.

Стоило поменять деньги, и я тут же чувствую, что голодна, даже голова начинает кружиться. Решаю найти большой супермаркет и купить там готовой еды, а завтра уже что-то приготовлю.

Захожу за угол и прямо перед собой вижу машину Сотникова. Сам он стоит рядом и говорит по телефону, я же бросаюсь к первой попавшейся двери и вваливаюсь внутрь.

Меня обволакивает изумительный аромат свежесваренного кофе, и я понимаю, что это кофейня. А еще понимаю, что парень на внедорожнике — это не Сотников, я успела хорошо рассмотреть его из окна. Как же мне теперь ходить по улицам, если в каждой проезжающей машине будет мерещиться Самурай?

Раз уж я тут, решаю выпить кофе. Вспоминаю, что беременная, и заказываю латте с «Наполеоном». Этот торт я обожаю больше всего.

Жду заказ возле стойки, хотя бариста предложила присесть, кофе мне принесут. Из подсобки выходит парень с бритыми висками и тремя серьгами в ухе.

— Кать, ну поработай еще недельку, — просительным тоном обращается он к девушке, — ну не нашел я еще тебе замену!

— Олег, я предупредила тебя две недели назад, — решительно отвечает Катя и добавляет уже более сочувственно: — Ну правда не могу, Олеж, а ты сам виноват, тебе все не подходят! Сколько уже кандидатур ты отклонил?

Работа. У меня от волнения пересыхает горло. Прокашливаюсь и обращаюсь к парню: