Я русский солдат! Годы сражения

Т. Фельгенгауэр: – Сейчас – стоп! Прекрасная конспирология. Вопрос: Об этом знают только США? Потому что, наверное, если бы знали все остальные – была бы борьба за Сноудена? А мы понимаем, что пока он, вообще-то, никому не нужен, и неясна вообще его судьба.

А. Проханов: – Борьба за Сноудена идет. И эта борьба идет между Штатами и Россией. И она очевидна, и они приобретает все более драматический характер.

Т. Фельгенгауэр: – Владимир Путин как-то настаивает на том, что «ребята, давайте жить дружно. Этот Сноуден – ну, да, пусть он только…»

А. Проханов: – Это совсем другое. Во-первых, Путин сказал, что он готов рассмотреть предоставление ему политического убежища, если Сноуден откажется от своих попурри, если он откажется от роли правозащитника, если он умолкнет и скроется в недрах российского общества, грубо говоря, – в недрах российских спецслужб, которые начнут вытаскивать из него эти коды. Может, восьмизначные цифры или стодвадцатизначные цифры. Путин сказал (спецслужбы именно так расценили его предложение): хватит заниматься дурью, хватит заниматься пиаром и этими дурацкими правами человека – давайте займемся кодами объявления войны. Это раз. Второе: Путин блестяще сказал, что сегодняшняя Россия никогда никого никому не выдавала и не выдаст.

Т. Фельгенгауэр: – Но это же не так.

А. Проханов: – Это заявление абсолютно контрастирует с подлой политикой Горбачева, который всех всегда постоянно выдавал.

Т. Фельгенгауэр: – Вот мой коллега Владимир Варфоломеев даже вывесил отчеты, именно по поводу выдачи, обмена – это официальные заявления. У нас можно на сайте, в блоге Владимир Варфоломеева посмотреть эти цифры.

А. Проханов: – Ни одна из громких фигур не была выдана американцам.

Т. Фельгенгауэр: – Погодите! Путин сказал: «Мы никогда никого не выдаем». Он не сказал: «Мы не выдаем громкие фигуры».

А. Проханов: – Жуликов, убийц, наркоманов и садистов, наверное, мы выдаем по уголовным делам. Речь идет о политических беженцах. Мы никогда не выдавали, Россия не выдавала Хонеккера, и Россия не предавала Наджибуллу, и путинская Россия не предавала – это все удел предшественников Путина. Поэтому он этим заявлением, во-первых, отгородился от постсоветских и ранних российских имен, когда всех и все выдавали, когда Россия была синонимом предательства, когда мы предавали не только лидеров, но и целые страны, целые цивилизации. Путин отгородился, так что это все, конец! С другой стороны, это заявление – это, по существу, дерзкое заявление, которое усиливает конфронтацию между Америкой и Россией, это заявление сильного человека, это заявление очень мужественного человека, это абсолютно не мальчишеское заявление, сделанное в запальчивости. Это заявление человека, который произнес в свое время «мюнхенскую речь».

Т. Фельгенгауэр: – Прекрасно! Владимир Путин – молодец, это я поняла. Что со Сноуденом в итоге? Мы его как-то к себе, все-таки?..

А. Проханов: – Мне кажется, что в конце концов он исчезнет в недрах российских спецслужб. Но это будет обставлено…

Т. Фельгенгауэр: – Вы же понимаете, что это невозможно? Ну как?

А. Проханов: – Почему невозможно?

Т. Фельгенгауэр: – То есть он… ну, потому что все следят за судьбой этого человека. Он не может просто исчезнуть.

А. Проханов: – Он попросит политического убежища, он примет условия, которые предлагают ему…

Т. Фельгенгауэр: – То есть мы дадим ему….

А. Проханов: – …Политическое убежище, и он исчезнет, и о нем все забудут.

Т. Фельгенгауэр: – Теперь все понятно. Теперь вы мне все объяснили, теперь я все поняла.

А. Проханов: – Ну, слава тебе, господи!