Я русский солдат! Годы сражения

Н. Болтянская: – Александр Андреевич, ну что, вас можно поздравить с тем, что совет Общественного телевидения утверждён президентом, и один из двадцати пяти – это вы?

А. Проханов: – Вы видите, я сегодня во фраке, в торжественном одеянии. Спасибо. Над моей головой нимб.

Н. Болтянская: – Ничего, лопаточки не чешутся, крылышки не растут?

А. Проханов: – Растут. Растут такие, с перепоночками.

Н. Болтянская: – Понятно. А что вы будете делать в качестве члена общественного совета? У вас есть какая-то концепция, что называется?

А. Проханов: – Во-первых, я, видимо, буду довольно часто пропускать его заседания, поскольку я непрерывно ношусь по белому свету, и у меня просто нет времени заседать. Кстати, я ужасно не люблю заседать. Во-вторых, я не знаю, что я должен буду там делать. Не знаю.

Н. Болтянская: – А у вас есть своё видение, Александр Андреевич?

А. Проханов: – У меня есть видение происшедшего, а не видения канала. Мне кажется, всё, что делает сегодня власть на протяжении последних пяти месяцев – это запоздалая на многие годы реакция на тот страшный для власти вал, который она получала в лице либеральной оппозиции. Власть страшно запустила этот процесс. После 1991 года либералы господствовали везде. Это был их время. Они господствовали в экономике, они господствовали в политике, они господствовали в информационной сфере.

Н. Болтянская: – Помилуйте, вы, имперцы, 70 лет господствовали.

А. Проханов: – Я понимаю. Но наше господство кончилось, и началось ваше господство.

Н. Болтянская: – Не наше.

А. Проханов:– И вот вы стали господами, стали господами. И в течение, наверное, всех последующих 20 лет, включая сегодняшний почти день, вы были господами. Правда, эти либеральные формы господства менялись. После разгрома Гусинского и разгрома Березовского на ОРТ, конечно, снизился уровень присутствия либералов в СМИ. Хотя в культуре они доминировали и доминируют по сей день. И вот этот огромный такой пласт создавшейся вот этой либеральной среды, либерального уклада – он разрушителен для власти. Власть видит, что она падает, её срезают. У неё нет инструментов воздействия на общество, потому что все каналы, которые сейчас работают – они квазилиберальные, потому что они не занимаются пропагандой государственных идеалов, государственных форм.

Н. Болтянская: – Почему тогда квазилиберальные?

А. Проханов:– Потому что они блокируют общественное сознание. Смысл либералов в тот период, после 1991 года…

Н. Болтянская: – Нет, давайте про сейчас. Меня интересует про сейчас.

А. Проханов: – Сейчас власть опомнилась, и она создает контригру, она создаёт среду, в которой, быть может, возникнет новая идеология, новая социальная психология.

Н. Болтянская: – Александр Андреевич, тогда простите меня, пожалуйста. Какова, с вашей точки зрения, идея власти о вашей функции в этой компании?

А. Проханов: – Я думаю, что я являюсь таким традиционным государственником, потому что я рос, родился и работал в советское время, я являюсь таким советским традиционалистом, хотя как империалист я приветствую абсолютно любую форму имперского присутствия России в мире.

Н. Болтянская: – Тирании.

А. Проханов: – Эта репутация за мною сохранилась. Все знают, что я лютый антилиберал. Потому что после 1991 года я на либералов возлагаю ответственность за крушение моих ценностей, моей страны. И там я присутствую как человек, по-видимому, нужный и современный, и своевременно возникший в поле зрения власти.

Н. Болтянская: – Ну, вот хамоватая, но достаточно остроумная идея от одного из наших слушателей, Николая: «Проханов будет изображать в совете мичуринца – груши околачивать». Как вам нравится такая идея?

А. Проханов: – Отлично. Я выведу такой сорт, где…

Н. Болтянская: – Где либералов не дадут съесть?