Я русский

– А я, – вздыхает, – от родителей сбежала. Из дома отдыха.

Я хмыкаю.

– И зачем? – интересуюсь.

– Да ну их, – передергивает плечами под тонкой, не по погоде, модной курточкой. – Надоели. «Леля, туда не ходи, Леля, на дискотеке не задерживайся. Леля, этот мальчик тебе не пара». А мне, между прочим, уже девятнадцать исполнилось, я в универе на втором курсе учусь, не маленькая уже. Вот и сбежала. Сейчас к подруге в Зеленоград приеду, мы с ней что-нибудь придумаем.

– Понятно, – усмехаюсь. – Знакомые проблемы. Я сам универ заканчивал, правда, уже давно, пять лет назад. И с родителями тоже постоянно ругался, кстати. Хотя и по другим поводам.

– Здорово! – блестит глазами. – А что заканчивал? Журфак? А я – на экономике!

– Ну и молодец, – смеюсь. – В Зеленограде куда?

– А-а-а, – машет рукой, – до любой автобусной остановки. Там доберусь уж, город-то маленький.

– Хорошо, – киваю. – А то мне по фигу, мог бы и до дома подружкиного довезти. Боюсь только, кошак не поймет. Не рейсер он у меня, понимаешь.

Она снова смеется.

Хороший у нее смех, думаю.

Заразительный.

– А ты сказал, – незаметно переходит на «ты», – что у тебя в скором времени жена предвидится. Это ты как, абстрактно?

– Да нет, вполне конкретно. В апреле месяце расписываемся. Хотели попозже, когда она университет закончит, но не получается.

– Почему это? – удивляется.

– Девочка, – смеюсь, – а ты что, не догадываешься?!

Она некоторое время хлопает наивно длиннющими ресницами.

Потом хохочет.

– Ну, вы молодцы-ы-ы, – давится смехом, – трудно предохраняться было, что ли?

– Да нет, – жму плечами. – Не трудно. Просто – не хотелось. Когда-нибудь сама поймешь такое нежелание.

– Когда-нибудь, наверное, пойму, – соглашается.

Грустно так соглашается, кстати.

Молчим.

Едем.

– А твоя невеста, я так поняла, тоже в универе учится? Может, я ее знаю?

– Да вряд ли, – хмыкаю. – Она не в Московском учится. Не в МГУ, в смысле. В Праге. На славистике.

– Вот это да! – распахивает глазищи. – А как ее туда занесло?!

– Странно, – говорю, – было бы, если б ее в какое другое место занесло. Потому как родилась она там. Самая настоящая чистокровная чешка. Я осенью в Праге был, там и познакомились.

О том, что я там на футболе был, разумеется, деликатно умалчиваю.

Зачем ребенку голову ненужной инфой забивать?

Хуже бессмысленной и невостребованной информации – только венерические заболевания, я так думаю.

Она молчит.

Долго молчит.

Размышляет о чем-то своем.

И вдруг:

– Останови машину!

– ???

– Останови машину, кому сказала!

И – чуть ли не за руку меня хватает.

А руки у меня, между прочим, на руле.

И скорость хорошо за восемьдесят.

Остановился чуть ли не юзом.

– Ты че, – ору на нее, – совсем с ума сошла?!

А она уже ручку рвет, из машины выпрыгнуть пытается.

Ага.

Я всегда, прежде чем тронуться, двери блокирую. И только потом – пристегиваюсь.

Есть, знаете ли, горький опыт с украденными барсетками.

– Так, – говорю, внезапно успокаиваясь.

Меня, кстати, за то и ценят: в обычной ситуации могу сколько угодно комплексовать, страдать и рефлексировать.

Угумс…

А в критической – башка почему-то сама по себе сразу чистой становится.

Не мозг, а боевой компьютер.

Когда отхожу от адреналинового впрыска – сам себе удивляюсь, не поверите.

– Так, – повторяю. – Сначала ты мне все объяснишь. И свою истерику, и почему собралась нас обоих угробить. А потом я, может быть, тебя и выпущу. А может – выпорю и отвезу к родителям в санаторий. Или в психушку какую, по обстоятельствам.

Она сердито смотрит мне в глаза, но, видимо, что-то в моем взгляде кажется ей убедительным.

Да еще и кошак с задней сидушки заводит свою грозную утробную боевую песнь.

Ему, похоже, тоже наша внезапная остановка по требованию не понравилась.

– Ну?!

Молчит.

Только глаза стремительно заполняются горячей злой влагой.

Я – снова закуриваю.

– Ты не понимаешь, – шепчет. – Ни черта ты не понимаешь!

– Не понимаю, – соглашаюсь. – И не пойму, пока ты не объяснишь. Желательно словами. А не хватанием водилы за руки на скорости в восемьдесят километров в час. Так что – валяй. Я слушаю.

Смотрит исподлобья.

Даже подбородок вперед выставила.

Может, ее и вправду имеет смысл из тачки высадить, эту психованную?

Да нет.

Жалко.

Лес кругом, до ближайшей деревни километра четыре как минимум.

Замерзнет на фиг.

А меня потом совесть замучает.

– Ну?! – повторяю, повысив голос. – Что молчим, кого ждем?

Молчит еще секунд эдак тридцать.

Потом – носом хлюпает.

Похоже – сдается.

На милость победителя, ага.

– Дай сигарету, – просит.

Именно просит, не требует.

И неожиданно добавляет полушепотом:

– Ну пожалуйста…

Роюсь в бардачке, нахожу там легкий Златин «Вог».

Мои для нее чересчур крепкими покажутся – сто процентов.

– Держи, – говорю. – Это тебе подарок. Заочный. От моей чешской невесты. Травись на здоровье.

Она плачет.

Потом, чуть успокоившись, прикуривает.

Дымит, набычившись.

Я молчу.

Наконец решается.

– Знаешь, – спрашивает, – какое у нас на курсе соотношение парней и девчонок? Один к пяти!

– И что? – удивляюсь. – Это же экономика. Там всегда так было. На юридическом, к примеру, думаю, наоборот.

Она морщится.