Я – рысь. Время одиночества

– Не, Никитос, тут ты не прав. Это у него такой период. Время одиночества. Большинство кошек взрослеет так. Уходят от людей, в одиночку живут в лесу. Потом возвращаются. Некоторые так по несколько лет пропадают. Думаю, Юрка давно бы уже слинял, кабы не школа. О, Лёха! Молоток! Дай пять! А брательник твой скоро? А слышу. Отвечать пошёл.

– А Юрка где? – спрашивает Лёха.

– В Караганде! – ворчит Никита.

– Опять сбежал? – смеётся Леха.

Я хмыкнул. Точно, ведь, сбежал. Через пятнадцать минут из класса вываливается измученный дополнительными вопросами Лёнька и вся компания с Димкой во главе, дружно топает к лестнице. А спустя ещё пять минут они появляются на крыше.

– О! Ну, что я говорил? – Димка ухмыляется, указывая на меня и подходит ближе. – Вот, он, котёночек наш! Сидит в гордом одиночестве! Пинка, что ли, дать?

– Я те дам! – беззлобно огрызаюсь я, легко уворачиваясь от дружеского пинка. – Ща вниз скину, будешь учиться летать, щеночек!

– Ой, боюсь! – смеётся Димка и плюхается рядом, тоже свесив ноги вниз.

– Блин, на вас смотреть страшно! – хмурится Никита. – Сверзиться не боитесь?

– Чего тут верзиться-то? – ворчу я. – Третий этаж всего. Тут и Димка спрыгнет.

– Лехко! – подтверждает тот. – А кошака вообще, с десятого можно скинуть! Или даже с пятнадцатого!

– Не, с пятнадцатого, лапы переломаю! – морщусь я. – Народ, мне уехать надо.

– Куда это? – удивился Лёнька.

– Домой! – я мечтательно улыбнулся.

– Так, а… это… ты, разве, не дома? – Лёха подвис, как перегруженный компьютер.

– В тайгу, балбес! – смеётся Димка. – Его дом там.

– В Тайгу-у! – вздыхает Никита. – Слушай, а можно с тобой, а?

– Куда? В посёлок рысей? – я выпучил глаза, представил себе его среди нашей малышни и отчаянно замотал головой. – Не-не-не-не-не! Даже и думать забудь!

– Почему? – нахмурился он. – Ведь твоя мама туда ездила.

– Ы-ы-ы, как бы тебе объяснить… – я почесал затылок. – Понимаешь, мама когда приехала, она уже была замужем. За папой. И… это было понятно всем. По особому запаху, который… оставлял папа. Этот запах всем сообщает, что это его пара и трогать её нельзя, иначе будет трёпка! А на тебе, Никитос, такого запаха нет. И все дети посёлка, а их там немало, непременно попробуют тебя на зубок или коготок! Запрещать бесполезно. Все равно попробуют.

– Так, я, что ли, с детьми не справлюсь? – буркнул Никита.

– Ну, вот, обиделся, – вздохнул я. – Никитос, ты просто не представляешь, что такое ребёнок-оборотень! Да, для тебя опасны даже пятилетние котята! Опасны в первую очередь потому, что не умеют рассчитывать свои силы и хватают все, что движется. Им нет разницы, свалиться с ветки на меня или тебя. Но мне его когти не повредят. А тебя он раздерёт так, что придётся все время ходить в бинтах! Это если повезёт. А можешь и без глаз, ушей или носа остаться. Его, конечно, накажут, но тебе зрение или слух это не вернёт.

– Жаль, – скривился Никита. – Я бы хотел увидеть тайгу. И твой посёлок.

– Забей и забудь! – поморщился Димка. – Юрка чистую правду говорит. Я-то знаю. Сам поначалу вечно в царапинах ходил. Пока каждый деть, в отдельности, не уяснил, что я умею давать сдачи, не успокоились.

– Ну, тайгу, может, я однажды и покажу, – проворчал я. – Но, не в этот раз.

– И когда ты едешь? – кисло спросил Никита.

– Завтра с утра мы с дядей вылетаем, – отвечаю я.

– Значит, все? Уедешь? – вздохнул Лёха.

– А как же аттестат? – удивился Лёнька.

– Потом получу, – я неожиданно улыбаюсь. – Да, чего вы киснете? Я же не навсегда уезжаю! Побуду немного и вернусь! И вообще, вы же остаётесь вместе.

Со стороны лестницы раздался судорожный всхлип, потом дробный переступил шагов. Котова? Она-то что тут делает? Опять следила?

– Может, тогда устроим прощальные шашлыки? – предложил Лёха.

– Нет, ребята, – я оглядел своих расстроенных друзей. Совесть кольнула чувством вины. – Я знаю, вы хотите как лучше. И я не хочу вас обижать, но… Дима прав. Мне сейчас очень тяжело в любом обществе. Обычно, мы начинаем взрослеть, на закрытой территории рода. И когда приходит время одиночества, молодой кот просто уходит в тайгу. Но, так получилось, что я оказался среди людей раньше, чем повзрослел.

– Но, ты, ведь, вернёшься? – спрашивает Никита.

– Конечно, вернусь! – улыбаюсь я. – И, вот, тогда мы посидим вместе. Отметим моё возвращение.

– Замётано! – ухмыляется Димка. – Смотри, Юрка, ловлю на слове! Только попробуй нас не позвать на шашлыки!

– Ну, тогда, пока, ребята! – хмыкнул я, подтянув ноги, поднялся, махнул им рукой и спрыгнул.

Поморщился, заметив завернувшего за угол пацана с квадратными от изумления глазами. Впрочем, возвращаться и убеждать его я не стал. По опыту накопившемуся за эти несколько лет, знаю, что люди предпочитают закрывать глаза на то, что не укладывается в нормы их восприятия. Пацан сам чуть позже придумает объяснение моему прыжку с крыши школы.